Опасные тайны - Робертс Нора

Келси выпустила волосы и бессильно уронила руки вдоль тела.

— Ну, этот вопрос вы с Ченнингом решите без меня.

— Вот именно! Разумеется, я не имею права указывать тебе, что и как делать… — Губы Кендис предательски задрожали. Она так старалась подружиться с Келси, старалась быть ей примером, а не хрестоматийной мачехой из детских сказок, и чем это все кончилось? — … Но даже если бы я имела такое право, — продолжила она чуть не плача, — ты все равно бы не стала меня слушать! Ты всегда поступала только так, как тебе хочется, и никак иначе!

Филипп сделал шаг вперед. Неожиданная бурная реакция Кендис не только расстроила его, но и озадачила.

— Послушай, Кендис, тебе не кажется, что мы делаем из мухи слона? В конце концов, это всего лишь танцы в клубе.

— Извини, Филипп… — Обида за мужа и за Милисент помешала Кендис сразу взять себя в руки и справиться с раздражением. Свекровь была для нее чем-то гораздо большим, чем родственницей со стороны мужа, — она была подругой и советчицей Кендис, ее главной союзницей. — Я еще не все сказала. Это не просто танцы. Речь идет о приличиях и, если угодно, о лояльности в отношении родственников. Так дальше продолжаться не может, Келси. Предпочтя Наоми, ты оскорбила отца, который тебя вырастил и воспитал.

— Так вот как вы считаете! — вспыхнула Келси, подступая к отцу. — Скажи, ты и правда так считаешь? Неужели тебе кажется, что я не способна любить вас обоих? Или ты думаешь, что я не умею прощать, не умею принимать людей такими, какие они есть?

— Тебе не за что прощать Филиппа, — вставила верная Кендис. — Он все делал правильно.

— Да, я старался действовать так, как мне казалось лучше, — пробормотал Филипп. — Нынешняя ситуация для меня не из самых легких — отрицать это было бы глупо. И все же я обеими руками проголосую за то, что будет лучше для тебя.

— Я как раз и пытаюсь решить, что именно будет для меня лучше всего. Или, по крайней мере, правильнее. Я только не хочу, чтобы ты страдал по моей вине.

— Разумеется, нет, — устало промолвила Кендис.

Она никогда не понимала свою падчерицу по-настоящему, так почему же именно сейчас что-то должно измениться?

— Главная беда, Келси, не в этом, а в другом. Это, кстати, твоя старая проблема: когда ты ставишь перед собой цель, ты идешь к ней самым коротким путем, не замечая ничего вокруг и не задумываясь о последствиях. Когда же цель достигнута, вдруг оказывается, что она тебе вовсе не нужна и что ты ожидала чего-то другого. Так уже бывало, и не раз.

Этот анализ, эти логичные и предельно точные слова укололи Келси больнее, чем любые обвинения и ядовитые замечания Милисент.

— Иными словами, я — бесчувственная и холодная тварь. — Несмотря на все усилия, голос Келси дрогнул. — Ну что ж, не в первый раз мне указывают на этот недостаток, так что спорить, пожалуй, не имеет смысла.

— Это не так. — Филипп шагнул к ней и крепко взял за плечи. — И уж конечно, Кендис не имела в виду ничего такого. Просто ты человек очень целеустремленный, упрямый, умеющий добиваться своего. Это, несомненно, достоинства, но иногда они имеют и свои минусы.

Услышав это, Кендис мысленно приготовилась к отступлению. Она по опыту знала, что, какими бы справедливыми ни были ее требования, выстоять против объединенного фронта ей не под силу.

— Мы очень беспокоились о тебе, Келси, — поспешила она вставить свое слово. — И если я в чем-то перешла границу, то только потому, что мы все очень переволновались. Мы все очутились в нелегком положении. Недавние сообщения в газетах… они заставили людей вспомнить о прошлом, которое, казалось, было прочно забыто. Снова начались все эти разговоры, из-за которых твой отец оказался в неловкой ситуации.

— Два человека были убиты. — Келси почувствовала, как к ней возвращается спокойствие. — Но я не имею к этому никакого отношения, как не могу и прекратить слухи, вызванные этими печальными событиями.

— Да, два человека были убиты, — повторил Филипп. — И ты думаешь, что мы можем отнестись к этому спокойно?

— Нет, конечно. Я могу только еще раз повторить, что эти события не имеют никакого отношения ни ко мне, ни к «Трем ивам». Убийства случаются везде, и мир скачек в этом отношении ничем не лучше и не хуже. Вы, должно быть, вообразили, что ипподром — это средоточие греха и порока. Но это же совсем не так! К тому же скачки — надводная часть айсберга. Разведение чистокровных лошадей — это работа, работа и еще раз работа. Если изо дня в день встаешь с рассветом, на вечеринки просто не хватает сил. Что-то в этой работе мне нравится, что-то порой кажется нудным и монотонным, но зато я всегда вижу результаты собственного труда. — Келси сделала небольшую паузу, чтобы перевести дух. — Ну а насчет вечеринок с шампанским и прочего… К десяти вечера большинство работников уже спит, и мы с Наоми — не исключение. Я видела, как рождаются жеребята, видела, как взрослые мужчины ночи напролет поют больным лошадям колыбельные… Да, конечно, этот мир вовсе не похож на диснеевские мультики, но это и не бесконечная, разнузданная оргия.

Филипп молчал. Он знал, что проиграл. Глядя на дочь, он видел перед собой Наоми, которая яростно и горячо защищала тот мир, который он так и не понял и к которому никогда не смог бы принадлежать.

— Я согласна, что этот мир обладает своими особенностями, которые делают его привлекательным. — Кендис явно пошла на мировую. — Я сама видела Кентуккийское дерби по телевизору. Лошади показались мне совершенно великолепными, да и сам праздник был очень пышным. Что там говорить, я помню, что несколько лет назад Хенеганы даже владели частью беговой лошади. Ты тоже должен помнить, Филипп… И мы, разумеется, не можем осуждать этот… род занятий в целом. Просто нас заботило, что ты, возможно, вынуждена общаться с людьми не своего круга. Это твое увлечение профессиональным игроком…

Келси негромко фыркнула.

— Я сказала это, чтобы уязвить бабушку. Мне следовало объяснить, что меня заинтересовал владелец соседней фермы. Мне очень жаль, что я смутила Милисент, но… В общем, я должна перед вами извиниться, потому что не сказала вам еще одной вещи. Дело в том, что я решила не возобновлять аренду своей городской квартиры. Жить я буду в «Трех ивах», во всяком случае — пока. Возможно, к концу года я начну искать подходящий домик, но работать я все равно . буду на ферме.

Кендис положила руку на плечо мужа, словно желая поддержать его и напомнить, что она рядом, на его стороне.

— Невзирая на последствия?

— Я сделаю все возможное, чтобы неприятных последствий было как можно меньше. Я понимаю, как вам неудобно навещать меня на ферме, так что я буду как можно чаще приезжать к вам сама. Если мне придется уехать, я буду вам звонить. — Келси взяла в руки сумочку и принялась крутить ее ремешок. — Я не хочу потерять вас, — проговорила она, опустив взгляд. — Никого из вас…