Дочь великого грешника - Робертс Нора

— Хорошо. — Она подняла лицо, вдохнула его запах. — Я так давно хотела до тебя дотронуться. И ты тоже до меня дотронься.

Как накануне, он взял ее лицо в ладони и поцеловал. Но на сей раз ее руки обхватили его за шею — нежно, ласково, застенчиво. Ни о чем больше не спрашивая — в этом не было необходимости, — Адам повел ее из кухни в спальню. Там на окнах висели простенькие занавески, а посреди комнаты стояла аккуратно застеленная кровать.

Адам остановился, погладил Лили по голове. Пусть решает сама.

— Я не тороплю события?

Внутренне трепеща от нетерпения, она сказала:

— Нет, все идеально. Ты идеальный.

Тогда он задернул занавески, сразу же наполнившиеся золотистым солнечным сиянием. В комнате только что было утро, а теперь вдруг наступили сумерки. Лили была рада, что сделала первый шаг. Теперь все шло само собой. Она села на краешек кровати и, закрасневшись, стала снимать сапоги. Адам сел рядом, тоже снял обувь и нежно поцеловал Лили.

— Ты боишься?

Как это ни странно, она ничуточки не боялась. Нервничала, но страха не было. А ведь она знала, что такое страх. Покачав головой, Лили поднялась и стала расстегивать рубашку.

— Я не хочу, чтобы ты был мной разочарован.

— Как я могу быть разочарован? Женщина, которую я люблю, ложится со мной в постель.

Робко поглядывая на него, она сняла рубашку и стыдливо прикрыла ею грудь. «Я запомню это мгновение, — подумала Лили, — на всю жизнь. Каждое слово, каждое движение».

Адам приблизился к ней, положил руку ей на плечо, погладил. Потом осторожно взял у нее рубашку, опустил на пол. Его глаза и руки устремились к ее груди.

Лили зажмурилась, чувствуя, как его пальцы поглаживают, трогают, ласкают. Потом она открыла глаза и стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Ее руки заскользили по его смуглой коже.

— Я хочу крепко обнять тебя, — прошептал он и расстегнул застежки ее лифчика. Лифчик упал на пол, и они прижались друг к другу. В Адаме нарастало волнение.

— Я не сделаю тебе больно, — сказал он.

— Я знаю.

Лили ни чуточки в этом не сомневалась. Его губы осторожно коснулись ее плеча, шеи. Больно не будет. И стыдно тоже. Она верила этому человеку. С ним даже секс будет добрым и ласковым.

Когда его пальцы коснулись «молнии» на ее джинсах, Лили не отпрянула. Она вздрогнула, но не от страха. Адам потянул джинсы вниз, Лили подняла сначала одну ногу, потом другую.

Когда Адам тоже разделся, сердце у нее затрепетало — от восторга и нетерпеливого ожидания.

Он был такой красивый: под золотистой кожей напряглись мускулы, длинные черные волосы ниспадали на широкие плечи. И он желал ее, страстно желал. Это было настоящее чудо!

— Адам, — тихо произнесла она, когда они опустились на постель. — Адам Вулфчайлд.

Он лег на нее сверху, а Лили крепко обхватила его за шею и притянула к себе его голову.

— Люби меня.

— Люблю. И буду любить.

Пока Адам и Лили праздновали в полутемной комнате жизнь, другой человек при ярком свете дня праздновал смерть. Он был в лесной чаще совсем один. Сидел в своем логове, горделиво рассматривал трофеи, собранные в металлическом ящичке. Это были настоящие охотничьи трофеи, а самый дорогой из них — длинные золотистые волосы девушки, севшей не в ту машину.

Звали ее Трэйси — так она сказала. Еще она сказала, что ей восемнадцать, но, конечно, соврала. Мордашка у нее была еще по-детски припухлая, но тело, как выяснилось позже, уже вполне зрелое, женское.

Все получилось очень просто. Стояла на обочине дороги девчонка, голосовала. За плечами — алый рюкзачок, тугие джинсы обтягивают недлинные ноги. Его внимание привлекли волосы. Конечно, они были крашеные, но уж больно красиво сверкали на солнце. Ногти у девчушки были такие же алые, как рюкзак. Резкий, ненатуральный цвет.

Позднее выяснилось, что у нее и педикюр такой же. Сначала он сидел тихо, слушал, а она трещала без умолку. Рассказала, что сбежала из Додж-Сити, штат Канзас.

— Все, детка, тут тебе не Канзас, — сказал он и расхохотался, Довольный своим остроумием.

Девчонка болтала без умолку. Говорила, что сначала уедет в Канаду, поработает там немножко, а потом отправится путешествовать по миру. Достала из рюкзачка жевательную резинку, угостила его. Потом он нашел в рюкзачке четыре сигареты с марихуаной. Их она ему, скряга, не предложила.

Все получилось очень быстро. Он врезал ей разок в висок так, что у девчонки закатились глаза, и она сразу отрубилась. Потом переправил ее в горы, где так тихо, спокойно и никто не помешает.