Загадка неоконченной рукописи - Делински Барбара

– Господи, Господи, Господи…

– Да нет, – ласково шептал он в ответ. – Это всего лишь я.

Она подняла к нему лицо, собираясь рассказать, как перепугалась, но воспоминания о пережитом ужасе вдруг начали рассыпаться на кусочки. Паника, холод, страх – все превратилось в пыль. Отчаяние отступило.

– Уже лучше? – спросил он.

Она кивнула. Он поцеловал ее так быстро, что она не успела опомниться.

– Хорошо? – спросил он.

Она снова кивнула, и он поцеловал ее еще раз, только теперь она уже вспомнила о вчерашних его поцелуях, и желание, которое она испытала тогда, вновь нахлынуло на нее. Оно заполнило ее настолько, что места для страха просто не осталось.

– Поцелуй меня, – прошептал он, и она сделала это. Приоткрыть губы навстречу его губам, шевелить ими, пробуя его губы на вкус, было так естественно, что, когда он, практически не отрываясь от нее, с легким стоном проговорил: «Ты замечательно целуешься», она поверила ему. Она чувствовала его ответную реакцию, его возбуждение, стремление быть как можно ближе. Когда он, скользнув ладонью вниз по спине, прижал ее к себе, крепко обхватив аккуратную попку, она ощутила твердость его мужского достоинства. Это должно было вызвать у нее отвращение, но почему-то никакого отвращения не было. Было любопытство. И где-то очень глубоко – сладкая боль желания.

Он поднял голову и медленно отпустил ее. Она заглянула в его глаза, бездонные, ярко-синие.

– Пора выполнить еще одно заветное желание, – сказал он.

– Твое или мое?

– Твое.

– А ты бы чего пожелал?

– Ты знаешь. Но я пытаюсь научиться соблюдать очередь. Ну так что? Расскажи, чего тебе больше всего хочется сейчас?

«Того же, чего и тебе», – вдруг возник, к ее собственному удивлению, ответ. Эта мысль сбила ее с толку, и она в замешательстве опустила глаза. Взгляд упал на пряжку его ремня. Дженни зацепилась за нее согнутыми пальцами и ощутила жар, исходящий от его тела.

Он тихо заворчал:

– Ну, подумай. Твоя заветная мечта. То, что ты всегда мечтала сделать здесь, в Литтл-Фоллз, но никогда не имела возможности.

Ей не нужно было долго раздумывать.

– Поехать кататься. – Другие парочки все время делали это, но у них не было мотоциклов.

– И все?

Она подумала еще с минуту.

– Может быть, остановиться где-нибудь закусить. – Это другие парочки тоже все время делали. Дженни постоянно слышала, как Мириам обсуждает это с Энн-Мари и Тайлер. Самым популярным местом был ночной ресторанчик Джиро, в двадцати минутах езды от города.

– Ничего сложного, – сказал Пит. – Но тебе нужно будет одеться потеплее, а то замерзнешь по дороге.

– Значит, карьер исключается.

Он помнил о ее желании. Она поняла это по его глазам.

– Искупаться? Да, пожалуй, холодновато. Но мы можем просто поехать и побыть там.

Эта идея понравилась Дженни. С мыслью о ней она отправилась к себе в спальню, где сбросила униформу «Нит Итс», а потом и белье, и совершенно голая направилась по коридору в ванную, отчасти даже надеясь, что Пит может ее увидеть. Предвкушение удовольствия вытворяло странные вещи с ее телом. Поворачивая кран, она чувствовала, как у нее подгибаются колени. Ожидая, пока нагреется вода, она начала ласкать себя. Никогда еще в своих фантазиях – а их были сотни, если не тысячи, – она не заходила так далеко. Раньше она представляла себе любовь, нежность, нормальное человеческое общение, которое, как она решила для себя, непременно должно предшествовать сексу; но до этого самого момента у нее никогда не было первого, чтобы перейти к последнему.

Сейчас она наконец-то почувствовала себя истинной женщиной. Впервые в жизни она с удовольствием присыпала тело ароматной пудрой и достала из ящика самые соблазнительные трусики и лифчик. Она расчесала волосы и долго приглаживала их, пока завитки не стали менее крутыми. У нее кружилась голова.

Наверное, именно из-за этого она подошла к туалетному столику матери и, порывшись в среднем ящике, достала маленький сверточек, который был заложен в карман когда-то любимой матерью блузки. В сверточке лежали висячие сережки, каждая с двумя крупными жемчужинами. Она вдела их в уши и сравнила с длиной своих волос. Выяснив, что волосы все же длиннее, она заправила их с одной стороны за ухо. Кажется, получилось то, что надо.

Она натянула джинсы и широкий свитер и отправилась искать сапоги. Самые подходящими к кожаным сапогам Пита оказались высокие резиновые сапоги, которые она носила, когда было грязно. Как и все вещи в доме в эти дни, они сияли. Она надела их.