Сладкоречивый незнакомец - Клейпас Лиза

— Нет проблем, — ответил Джек, скидывая туфли. — Я все равно не собирался спать. — Он снял джинсы и футболку, забрался в постель и стал смотреть, как я надеваю пижаму. — Тебе она не нужна, — заметил он.

Я с улыбкой посмотрела, как он прислонился к латунной спинке кровати, закинув руки за голову. Он был мускулистым и загорелым, неприлично мужественным на фоне всех этих нежных оборок и кружев.

— Мне не нравится спать голышом, — сообщила я ему.

— Почему? Тебе бы пошло.

— Я люблю быть начеку.

— Зачем?

— Если вдруг что-то случится… пожар или что-нибудь еще…

— Боже, Элла. — Он расхохотался. — Лучше подумай о том, что… сон голышом положительно влияет на окружающую среду.

— О, заткнись.

— Ну, давай же, Элла. Ложись так.

Не слушая его, я забралась в постель в футболке и шортах с пингвинами, перегнулась через него и выключила свет.

На мгновение воцарилась тишина, а затем я услышала соблазнительный шепот:

— Мне нравятся твои пингвины.

Я прижалась к нему, и его колени оказались под моими.

— Думаю, обычно твои женщины не надевают в постель шорты с пингвинами, — заметила я.

— Нет. — Ладонь Джека легла на мое бедро. — Если они что-то и надевают, это — какой-нибудь прозрачный пеньюар.

— Это, конечно, глупо. — Я зевнула, разомлев от тепла его тела. — Но я могу тоже надеть его как-нибудь, если захочешь.

— Не знаю. — Голос Джека звучал задумчиво. Рука погладила мою ягодицу. — Мне очень нравятся эти пингвины.

Боже, подумала я, как же я люблю с тобой разговаривать. Но промолчала, потому что никогда не произносила слово «любовь» наедине с мужчиной.

Глава 17

Я проснулась одна и встревоженная, села и потерла глаза. Причиной тревоги был яркий блеск солнечного света, пробивающийся сквозь полумрак комнаты. Я не слышала дыхания ребенка. Люк никогда не спал так долго.

Взволнованная, спрыгнув с кровати, я полетела в гостиную, только чтобы остановиться как колеблющийся на краю утеса персонаж из мультика.

На столе стояла кружка с недопитым кофе. Джек, одетый в джинсы и футболку сидел на диване и обнимал Люка, который лежал на его груди. Они смотрели новости.

— Ты встал с ним, — произнесла я ошеломлено.

— Подумал, что следует дать тебе выспаться. — Его темный пристальный взгляд скользил по мне. — Я тебя порядком утомил ночью.

Наклонившись к ним, я поцеловала Люка и получила в ответ умилительную улыбку.

Ребенок просыпался посреди ночи, и Джек настоял на том, чтобы вставать со мной. Когда я меняла подгузник, он нагрел бутылочку, и сидел с нами, пока малыш не закончил есть.

Мы вернулись в постель, Джек обнимал и ласкал меня с коварной изощренностью. Его губы скользили по моему телу, язык дразнил и жалил в течение долгих минут утонченной пытки. Он поднимал меня, переворачивал, и мы занимались любовью в таких положениях, которые я не представляла возможными. Как оказалось, Джек был выносливым и крайне изобретательным любовником, и только по моему настоянию мы, наконец, остановились. Изнуренная и удовлетворенная, я спала без задних ног оставшуюся часть ночи.

— Я так не спала целую вечность, — искренне сказала я Джеку. — Возможно, это было самое лучшее, что ты сделал для меня, — Я пошла, чтобы налить себе немного кофе. — Я хронически лишена сна. Не могу передать словами, насколько хороша была эта ночь.

— Сон или секс?

Я улыбнулась:

— Секс, конечно… но только с небольшим преимуществом.

— Как насчет того, чтобы заполучить твою маму в качестве няни?

Я добавила сливки в свой кофе:

— Наверное, ее можно уговорить, особенно, если это будет подходящий день, и не помешает ее планам. Но лимит признательности, которой ты должен осыпать маму, не может быть исчерпан. Я хочу сказать, ты будешь должен ей навечно. И еще одно… Что касается Люка, я ей не доверяю.

Джек внимательно смотрел на меня, пока я подходила к дивану:

— Ты думаешь, она обижала его?

— О-о, не физически, нет. Мама никогда не поднимала на меня или Тару руку. Но она была драматической королевой, и много кричала, вот почему, по сей день, я не выношу, когда повышают голос. Не хочу, чтобы она делала это по отношению к Люку. И самое главное, если я не хочу оставаться с ней наедине, то не могу даже подумать о том, чтобы подвергать малыша этому. — Я поставила кружку на журнальный столик и взяла ребенка. — Иди ко мне, мой маленький, — прошептала я, прижимая его теплое тело к своей груди. Я посмотрела на Джека. — Как часто ты повышаешь свой голос?