Солнечное настроение (сборник) - Волчок Ирина

– Ольга никогда не плачет, – невозмутимо ответил Игорь, шагавший чуть сзади с двумя Шуркиными чемоданами в обеих руках и с дорожной сумкой через плечо. – С чего ты взяла, что она плачет?

– Действительно… – Шурка забежала вперед, развернула Ольгу лицом к солнцу и принялась пристально рассматривать ее мокрые щеки и слипшиеся ресницы. – Помстилось черт знает что. С недосыпу, наверное. Старею, что ли?

И Ольга рассмеялась сквозь слезы, и Игорь рассмеялся вслед за ней, а Шурка вздохнула, щелкнула языком и сурово сказала:

– Сумасшедший дом. То плачут, то смеются, как сказала бы Анька… Ну, ничего, я вас в норму вобью.

А потом они приехали домой, и Шурка с порога заорала:

– Анька! Теть Кать! Где хоть вы все? Можете не прятаться, все равно найду! А ну быстро целуйте меня, я с поезда! О! А это кто? А, я знаю, вы мама Игоря Дмитриевича! Инга Максимовна, правильно? Вылитый он! Просто как близнецы! Та-а-ак… А это еще что за безобразие?

Это Шурка увидела маячившего посреди комнаты Сашу-маленького и замерла с Анной на руках, хмурясь, кусая губы и подозрительно щуря ярко-зеленые глаза.

– Это Саша-маленький, – объяснила Анна, улыбаясь во весь рот. – Он буквально не замужем.

– Что маленький – это еще простительно, – сурово сказала Шурка, поставила Анну на пол и подбоченилась. – Но он же совершенно рыжий!

– На себя посмотри, – обиженно сказал Саша-маленький и покраснел как маков цвет.

– Речь сейчас идет не обо мне! – с негодованием возразила Шурка. – Речь сейчас о тебе! Придется перекраситься.

– Ну и перекрашивайся, – буркнул Саша и отвернулся.

– Тебе придется перекраситься, – категорическим тоном заявила Шурка. – Двое рыжих в одной семье – это перебор.

– Чего? – возмутился Саша-маленький и покраснел еще сильнее. – Эй, люди, чего эта кошка рыжая ко мне цепляется?

Люди откровенно развлекались, любуясь этой битвой рыжих титанов, а Ольга вдруг почувствовала, что глаза ее опять на мокром месте. Она так надеялась, что Шурка всем понравится и все понравятся Шурке…

– Не расстраивайся. – Шурка обняла Ольгу, прижала ее лицо к своей груди и успокаювающе погладила по голове. – Не обращай на него внимания. Маленький – он и есть маленький. Может, вырастет – поумнеет.

Саша-маленький зашипел сквозь стиснутые зубы, повернулся и потопал из комнаты, а Шурка горестно сказала:

– У меня в юности бойфренд вот точно такой же был. Я уже почти решила замуж за него идти, а потом смотрю: нет, нельзя за него замуж. Совершенно не умел смотреть в лицо опасности. Чуть что – поворачивался и бежал.

Саша-маленький опять зашипел и развернулся на сто восемьдесят градусов.

– В юности – это давно было? – злобно спросил он, скаля безупречные зубы в очень неестественной улыбке и храбро глядя в лицо опасности.

– Давно, – вздохнула Шурка. – Семь лет назад. Или восемь? В третьем классе…

– Бурная у тебя юность была, – еще более злобно сказал Саша-маленький.

– Зато есть о чем сейчас, в старости, вспомнить, – мечтательно улыбнулась Шурка.

– Наш человек, – удовлетворенно заметила Инга Максимовна, с интересом переводя взгляд с Шурки на Сашу-маленького. – Бедный Саша…

– Так он еще и бедный? – ахнула Шурка. – Столько недостатков в одном человеке? Катастрофа.

Саша все-таки не выдержал и убежал в кухню, а Ольга опять чуть не разревелась.

– Шурка, – растерянно сказала она, – ну что ты на Сашу насыпалась? Знаешь, какой он хороший!

– Ладно, ты мне потом подробнее расскажешь, какой он хороший, – отмахнулась Шурка. – Сейчас будет раздача слонов. Я тут вам всем гостинчиков привезла…

И вся эта суета продолжалась несколько часов подряд, и только после обеда все постепенно угомонились – Чижика уложили спать, Шурка, заявив, что тоже с ног валится, ушла в отведенную ей комнату, Инга Максимовна устроилась в большой гостиной перед телевизором, Саша-маленький с Катериной Петровной затеяли лепить вареники с вишней к ужину, а Игорь заявил, что пора Ольге посмотреть свою новую квартиру, схватил ее за руку и чуть не насильно потянул к двери.

– А как же Чижик? – растерялась Ольга. – Чижика я что – одного оставлю?

– В доме толпа народу, – непреклонно сказал Игорь. – Пойдем, неужели тебе не интересно? Тут рядом, буквально через два дома. И мы ненадолго… наверное.

Ольга послушно пошла за ним, чувствуя, что с каждым шагом растет в ней какая-то тревога… или страх… или если и не страх, то ожидание страха. И это ожидание страха сковывало ее, отгораживало от счастливой атмосферы сегодняшней суеты, загоняло в прошлое. Конечно, она сама виновата. Как она могла согласиться? Какой, к черту, замуж, если ее колотит от ужаса при одной мысли, что вот сейчас они останутся вдвоем в пустой квартире? Как она могла подумать, что не боится? Более того – она даже вслух сказала, что не боится. Дура, дура, дура. Надо признаться, пока не поздно, надо честно все объяснить, и может быть, Игорь все поймет и не будет злиться на нее слишком сильно, нет, злиться он, конечно, будет, но, может быть, разрешит остаться с Чижиком.