Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия

– Что вас больше всего удивило или встревожило в детях, когда вас наняли за ними присматривать?

Тоня подалась вперед, колыхнув внушительным бюс­том, и округлила глаза.

– Они целых три дня молчали! Десять лет работаю с детьми – никогда с таким не встречалась.

– И почему они молчали, как по-вашему?

– По-моему, от страха. Они ее боялись. Свою мать. Боялись, что она их накажет. Они ее не любят.

Энджи встала и выразила протест, но ответа судьи Ми­шель не расслышала. Затем снова раздался голос Тони:

– Они ни разу не произнесли ее имя. Никто из них не плакал и не звал маму. А крошка Кевон – я его зову своим ангелочком – уже через два дня залез ко мне на коленки, обнял и спросил: «Будешь моей мамочкой?»

Мишель стало нехорошо. Если бы Дженна или Фрэн­ки… Впрочем, Кевон этого, конечно, тоже не говорил. Из троих детей Джады малыш Кевон был самым «маминым», уж Мишель-то это точно знала. Боже, а каково Джаде вы­слушивать такое наглое вранье?! Как она это выдерживает ? Больше всего на свете Мишель сейчас хотелось оказаться на месте свидетеля и рассказать судье, всему залу, как за­ботилась о своих ребятах Джада, как кормила и учила, как любила их все семь лет…

Мишель впервые попала в зал суда. Мысль о том, что­бы появиться в таком же зале с Фрэнком, занять место свидетеля, отвечать на каверзные вопросы прокурора и в конце концов попасться на удочку, привела ее в ужас. Большим усилием воли она заставила себя не броситься прочь отсюда и сосредоточить внимание на главных дейст­вующих лицах процесса.

Энджи опять покинула место за столом и вела пере­крестный допрос Тони.

– Итак, миссис Грин, вы утверждаете, что долгое время работали с детьми.

– О да! – важно подтвердила Тони Грин. – Более де­сяти лет.

– У вас есть специальное образование? – продолжала Энджи.

– Протест, ваша честь! Позвольте напомнить уважае­мому коллеге, что миссис Грин не является подследствен­ной. Какое отношение к делу имеет ее образование?

– Самое прямое, если мы намерены выяснить ее ком­петентность и опытность.

– Протест отклонен. Этой женщине доверено воспи­тание детей миссис Джексон.

– Закон штата Нью-Йорк требует, чтобы воспитатель имел лицензию на работу с детьми. У вас она есть, миссис Грин?

– Разумеется! – Тоня засияла. – С собой, в сумочке. Вместе со страховым полисом на тот случай, если с детиш­ками – дай им господь здоровья – что-нибудь случится.

Энджи, похоже, стушевалась.

– Подайте мне сюда эти документы, – приказал Снид приставу.

– Сколько детей было на вашем попечении за десять лет? – продолжила допрос Энджи.

– О-о-о! Много!

– Назовите, пожалуйста, их имена. Наступившая пауза длилась достаточно долго. Нако­нец подскочил дошлый адвокатишка:

– В целях экономии времени, ваша честь, я предлагаю представить подробный список позже.

Мишель голову бы дала на отсечение, что Тоня Грин понятия не имеет, с какого боку подойти к ребенку.

– Согласен. Продолжайте, советник, – бросил судья Энджи.

Даже Мишель, с ее не самого лучшего места, заметила удивление Энджи. В самом деле странно, что судье не по­надобился список. Оставалось только надеяться, что у Энджи отыщется еще что-нибудь, чем зацепить лгунью.

– Вернемся к вашей оценке состояния детей. Не под­сказывает ли вам многолетний опыт, что дети могли не­сколько дней молчать от страха, от тоски по матери и по дому?

– Если дети хотят домой, они всегда плачут и зовут ма­мочку, а эти просто молчали, – отрезала Тоня.

Энджи нахмурилась:

– Вам известна фамилия педиатра ваших подопечных? Что же вы намерены делать, если кто-нибудь из них забо­леет?

– Отвезу в больницу. Или наберу 911.

Мишель ушам не поверила, услышав ответ, которым сама свидетельница явно гордилась. Ну и дура! Как же без своего доктора? Надо думать, судья знает, что настоящая мать – или няня, если уж на то пошло – связывается с дет­ским врачом как минимум дважды в неделю.

– А что любят дети смотреть по телевизору, знаете?

– Ой, да они его все время смотрят! – с широкой улыбкой отозвалась Тоня.

– То есть вы позволяете детям постоянно смотреть те­левизор?

Улыбка потускнела.

– Ну, не совсем…

– Что именно вы позволяете им смотреть? Какие про­граммы они любят?

– Н-не знаю.

– Миссис Грин, вам платят за услуги няни и воспита­теля, и тем не менее вы не знаете ни фамилии домашнего врача, ни вкусов детей. В чем же заключаются ваши обя­занности? – Энджи не дала своей визави возможности от­ветить и заглянула в блокнот. – Правда ли, что пятого, восьмого, десятого ноября, как и еще много раз, Клинтон Джексон приходил к вам вечером и покидал ваш дом после трех часов утра?