Становой хребет - Сергеев Юрий Васильевич

Выбрали тут за два года весь смак. Так-то. Колупаемся без толку. То ли на шахты податься, там на хозяйских работах от тресту хучь твёрдый заработок идёт, — косматый и худой, старик походил на сказочного лешего с рукамикореньями.

— Да-а. Золото с кондачка не взять, — поддержал разговор Калмас, — надо переходить на машинную добычу. Скоро привезут сюда драги, они дочиста промоют всё подряд.

— Экий ты дурень, мил человек! — недоверчиво покачал головой Моисей. — Как же ты их сюда припрёшь, драги-то? Ить в них тыщи пудов железа, а тут и харчей не успевают досыта возить. Не-е!

Драги я знаю по Бодайбо, ишо на Миллеровской драге робил, сюда они не скоро явятся. Будя куражиться над нами, агитировать попусту. Занятно глянуть, как ты их будешь тащить через хляби Господни, где и коню не пролезть миром.

— Притя-янем, дед, — не унимался инженер, — не далее, как через год будет тут работать первая драга. Давай поспорим?

— Не-а! Всё одно проспоришь. Заупрямился ты, чужак, ляпаешь языком зря, иль ум потерял. Я ить не карнах какой, почитай, всю жисть на приисках ошиваюсь. Не одуришь. Во, ловкач! Драга — дело не шутейное, я их сам строил и видал, сколь колготы с эдакой махиной.

— Правильно, не шутейное, а раз доводилось строить, то ты для нас незаменимый кадр. К примеру, если твоей артельке по договору посулить хороший заработок, взялся бы ты рубить понтон и собрать драгу?

— Ты чё, взаправду, што ль? — совсем поразился дед.

— А зачем мне зря болтать, дело говорю. Для этого сюда и послан из самой Москвы.

— Хм. Чё не взяться, особливо зимой, работка привычная. Отстругивай рубли топориком от бревна, мило дело. Мыть пески на морозах таких несподручно, с водой худо будет. Взялись бы, коль заплатишь густо.

— Хорошо, буду иметь в виду твою артель.

— Видали пустомелю, — опять засмеялся Моисей, обращаясь к своим дружкам, — драгу надумал пускать, а тут гвоздя не сыщешь днём с огнём, кайлушку в запас не добудешь.

— Особо не гневись, дед, — насупился инженер, — лучше приглядывай хороший строевой лес на распил для понтона, как землю морозцем схватит, привезём из Укулана лесопилку с паровым приводом, локомобиль-электростанцию для освещения, тогда посмотрим, кто пустомеля.

— Занятно баешь, ну так, поглядим! Пошли, ребятки, дождик выдохся и сказок наслухались вдосталь, надо теперь без роздыху вкалывать. Не то драга придёт и всё загребёт, хе-хе…

Было видно, что никто всерьёз не поверил инженеру. Мужики снисходительно залыбились, облачились в рабочую одежду и обувку, и пошлёпали по грязи к недалёкой деляне, подёрнутой водой.

Егор с Калмасом тронулись в другую сторону к конторе треста. Над ней полоскалось сырое полотнище алого флага.

В конторе пахло стружкой и свежей краской, суетливо бегали люди с бумажками в руках, несколько приискателей сидело на корточках вдоль стены в ожидании решения своих нужд.

Калмас уверенно отыскать кабинет главного инженера треста, без стука скрылся за дверью, попросив Егора побыть в коридоре. Находился Артур там недолго, вышел чем-то озабоченный и хмуро обронил:

— Как попал на это место старорежимный махровый бюрократ? Ну, ничего, идём к секретарю окружкома партии Якушеву. С него и надо было начинать.

Егор пошёл следом за инженером. Якушева встретили в коридоре соседнего здания, он что-то горячо доказывал глыбастому мужику в просторной сатиновой рубахе, стоящему спиной к вошедшим. У Егора ёкнуло сердце, и, в подтверждение радостной догадки, узнал он знакомый бас.

— Ясно дело, Максим Палыч, разведки дальних ключей нам позарез нужны, только этот Пушнарёв правит воз не в ту степь.

— Игнатий?! — не стерпел Егор и кинулся обнимать Парфёнова. Тот ошалело выставился из него и весело прогудел:

— Игорка, лешачья морда, ты как тут оказался? — обернулся к Якушеву: — Во, Максим, это мой компаньон по Гусиной речке, теперь мы с ним зачнём вольный поиск.

Ты глянь, как с неба выпал! А я уж думал, что не свидимся боле. Ну, здоров! — он облапил своими железными граблями Егора так, что у того хрустнули кости.

Якушев привёл всю компанию к себе. Егору он понравился сразу. Молодцеватый, чернявый мужик с усталыми глазами. На столе аккуратными стопками сложены бумаги, газеты. На стене висят конторские счёты. Он освободил стол и принялся разливать гостям чай по гранёным стаканам.

Артур Калмас заговорил первым: