Басилевс - Гладкий Виталий Дмитриевич

В других залах, как мы уже говорили, были гости поплоше, которые не могли кичиться аристократическим происхождением или близостью к царскому престолу: богатые купцы, не только чистокровные эллины, но меоты, скифы и иные, в чьих жилах было столько всяких примесей, что определить их принадлежность к какому-нибудь народу или племени не представлялось никакой возможности; крупные землевладельцы и эргастериархи, несколько пантикапейских поэтов и мыслителей, никогда не упускавших случая отведать дармового угощения, два хилиарха, начальник аспургиан – нелюдимый и молчаливый полуварвар, царский логограф, невесть каким образом попавший сюда пантикапейский синдик[285] – угодливый толстогубый мужчина с удивительно гибкой спиной, гимнасиарх, политарх[286] – этот достойный муж по чину имел право присутствовать в андроне, но не пожелал; он стремился быть поближе к простым согражданам, хотя в этих двух залах сыскать их было весьма трудной задачей, – и даже борец Калус, дюжий, квадратный молодец, обжора, каких свет не видывал.

Спирарх Гаттион мрачно жевал кусок фаршированной рыбы, даже забыв полить ее сосусом. Его мысли витали далеко от пританея, и основное место в них занимал Эрот. Сводный брат Гаттиона, вечный бродяга и насмешник, залил сала за шкуру спирарху еще в детстве, и он ненавидел рапсода так, как только могут ненавидеть друг друга близкие по крови люди. Теперь начальник царской спиры мысленно представлял Эрота, распятого на дыбе подземного эргастула, и себя с плетью в руках.

– О чем задумался, наше воинское совершенство? – насмешливый голос Хрисалиска ворвался в мысли спирарха как камень из пращи, заставив его вздрогнуть и болезненно поморщиться.

– Осень… – неопределенно ответил Гаттион, неприязненно глянув на наместника.

– Действительно, осень… – почему-то удивился Хрисалиск. – Премерзкая пора, доложу я тебе. Но по мне, так в самый раз – пока штормит, ни один разбойник и пират не сунутся в мои владения. А вот зима, это уже и впрямь скверно: пролив скует льдами, и по этому мосту того и жди незванных гостей. Ой-ей…

– Зима – отличная пора, га-га-га… – заржал во весь голос наварх Панталеон, расслышавший в разговоре сотрапезников всего несколько слов. – Отоспимся, винца попьем вдоволь, гетер всех перещупаем… – он вновь загоготал.

– Кому что… – предосудительно заметил Хрисалиск, но все равно скабрезно ухмыльнулся.

– Блудники… – тяжелый взгляд Стратия заставил замолчать наварха. – Вам бы только Бахуса ублажать, да вакханалии устраивать с непотребными девками. Тьху!

– Сам хорош… – проворчал обиженный Панталеон. – Свое уже забылось?

– По-моему, мы сюда пришли вовсе не для того, чтобы выяснять, кто во что горазд, – спокойный тихий голос евнуха Амфитиона подействовал на сотрапезников, как холодный душ. – Я прошу выслушать уважаемого Стратия, ему есть что сказать вам, достопочтимые господа.

– Воистину, верные слова, – пригладил бороду Стратий. – Здесь собрались единомышленники, и я не буду начинать издалека. Скажу только одно – государство наше падет, развалится, если мы, достойные мужи, этому не воспрепятствуем.

– Оно-то верно… – Хрисалиск осторожно покосился на других участников пиршества.

Но там было не до них – тон задавал Тиранион, уже пригласивший двух флейтистов и кифареда; они как раз настраивали инструменты на что-то веселое.

– Однако, не слишком ли мы торопимся? – продолжил наместник, оглядывая всех по очереди цепкими глазами. – И вообще – собираемся уже в который раз, а толку с наших замыслов как с козла молока.

– Сие дело спешки не терпит. Тут я согласен, – важно кивнул жрец. – А насчет толка – это как сказать. Главное мы уже выяснили – многие недовольны правлением Перисада.

– Но вот готовы ли они последовать за нами – это вопрос, – мягко проворковал евнух.

– Нас поддержат царская спира и флот, а это уже немало, – ответил ему Хрисалиск.

– Как сказать… – вступил и Гаттион. – Аспургиане и царская хилия за нами вряд ли пойдут.

– За меотов я тоже не ручаюсь, – уныло покачал головой наместник. – Стоит им только учуять смуту, и мне придется брать ноги в руки и надеяться на покровительство богов. Эти мерзкие полуварвары и сейчас косо смотрят. Пока держишь их в железных оковах – еще куда ни шло, а случись такое…

– Чего копья зря ломать и головы сушить? – Панталеон воинственно выпятил грудь. – Отправим некоторых в Эреб – и дело с концом. А там – будь что будет.