Авантюристы - Крючкова Ольга Евгеньевна

Мария слегка покраснела и умоляюще взглянула на собеседника.

– Ничего не говорите, я всё понял. Что ж стразы моего ювелира обойдутся вам, пожалуй, рублей в пятьдесят, не более. Я одолжу названную сумму вам с удовольствием, так как понимаю, насколько важны для дамы приличные украшения.

Мария выронила десертную ложечку и вновь засмущалась.

«Право, особа сия не испорчена мужским вниманием», – отметил про себя князь.

– За это я попрошу вас, сударыня, ещё об одной услуге.

– Какой? – поинтересовалась Мария. Она надеялась всё же, что Рокотов попросит у неё именно то, о чём она думает…

Но, увы, князь был в первую очередь деловым человеком.

– Да, сущий пустяк: я пущу слух в салоне госпожи Скобелевой, что вы – внучка Бонапарта. Чего вам скрывать и стыдиться правды? Вы же в свою очередь не будете ничего отрицать, а делать лишь загадочное выражение лица.

– Да, если вам угодно… Но зачем?

– Всё просто, сударыня. Вы обретёте популярность, а я … Жизнь покажет… Да, и подумайте, что вы скажите мужу на счёт диадемы.

– Ничего, скажу правду – дешёвые стразы.

– А он ревнив? – поинтересовался князь.

– Не знаю. Я не давала повода, мы женаты не так давно…

* * *

На следующем выходе в салоне госпожи Скобелевой Мария блистала во всей красе: новом платье, ажурных перчатках до локтя, её голову венчала изящная диадема, а от духоты спасал роскошный веер.

Женщины не преминули заметить наряд провинциалки, и почти весь вечер были заняты тем, что судачили по этому поводу. Особенно их задела диадема госпожи Шеффер, переливающаяся оттенками бежевого, коричневого и терракотового, исходящих от гранатов соответствующих цветов, обрамлённых фальшивыми бриллиантами. Но завзятые посетительницы салона не были опытными ювелирами и не могли определить подлинность камней, отчего пребывали в уверенности, что все камни – настоящие.

Мария заметила, что мужчины как-то особенно смотрят на неё, словно желают подарить самое сокровенное. Она поначалу смущалась, но буквально часа через два окончательно вошла в роль «внучки Бонапарта», совершенно не подозревая, что именно наговорил всем князь Рокотов.

Тот же помимо её истории, намекнул и о другом весьма щекотливом обстоятельстве, что они, мол, любовники. Женщины откровенно позавидовали шустрой провинциалке, ведь Рокотов был красив, умён, возможно, даже богат, имел титул, подлинность которого не оспаривалась, и ко всем выше перечисленным его достоинствам добавлялось ещё одно – князь имел огромные связи.

Мужчины поглядывали на Марию с явным удовольствием, в душе завидуя, как господину Шеффер, так и князю Рокотову. Ни каждый муж может похвастаться, что его жена – внучка Бонапарта, как впрочем, и любовник о своей возлюбленной.

Мария купалась в знаках внимания, оказываемых мужчинами, особенно преуспевал французский виконт Ла Шарите. Она заметила, что князь Рокотов вёл с ним оживлённую беседу и многозначительно поглядывал в её сторону.

Сергей Шеффер хоть и был молод и неопытен в светских амурных делах, не преминул заметить, что интерес к его скромной персоне резко возрос, особенно со стороны лесопромышленника Уварова. Все пытались поговорить с ним и непременно узнать его мнение по тому или иному поводу.

Наконец, когда к Сергею подошёл сам Феоктистов, доверительно взяв под его локоть и увлекая в сторону от шумной компании, сказал:

– Право, дорогой Серж, ваша супруга, эта юная богиня – на пике популярности. Никогда бы не подумал, что её прелестные глаза корсиканского происхождения вызовут такую бурю эмоций. – Он хохотнул и продолжил: – А вы, сударь мой, – ловкач! Такую барышню окрутили!

Сергей резко одёрнул руку и отстранился от Феоктистова:

– Анатолий Григорьевич, я попросил бы вас…

– Ах, прости, душа моя, не хотел вас обидеть. Ведь иметь такую красавицу-жену – весьма хлопотное занятие. Неправда ли?

Он снова хохотнул, как показалось Сергею неприятно и двусмысленно, и удалился по направлению к Эмилии Ван Гольц.

Эмилия, имевшая виды на князя Рокотова, была задета популярностью Марии Шеффер более всего, а когда до неё дошли слухи, о том, что Александр имел связь с этой провинциалкой – окончательно расстроилась и даже расплакалась от обиды.

Теперь же она тщетно пыталась привлечь к себе утраченное внимание – что поделать, светская популярность изменчива.

Актриса призывно улыбалась князю, но князь, увы, не обращал на неё ни малейшего внимания, всецело поглощённый беседой с французским виконтом. Тогда разгневанная фурия решила пойти ва-банк. Она прошла мимо собеседников, резко задев веером Рокотова, тот же не преминул обратить внимание: