Сын Портоса - Дюма Александр

«Попались! — с усмешкой подумал Уолтон, для которого не существовало секретов в парижских закоулках. — Птички угодили в ловушку!»

В тот же момент он и Жоэль столкнулись лицом к лицу. Они уставились друг на друга, но в темноте не могли различить черт лица и деталей костюма. Продолжая считать, что повстречал такого же бродягу, как он сам, Уолтон фамильярно обратился к Жоэлю:

— Можешь не сомневаться, приятель, они вернутся назад и попадут прямиком к нам в лапы. Полагаю, выручку поделим пополам? Я знаю, что у одной из них с собой кошелек.

— Что?! — воскликнул удивленный и возмущенный Жоэль. — Ты принял меня за вора?

Уолтон, подумав, что протест иронический, быстро откликнулся:

— Ха-ха, отлично сказано! Значит, договорились? Кошелек поделим пополам, а женщин — кому как повезет. На улице в темноте они не станут поднимать шум. А вот и они, дружище!

— А вот это тебе, негодяй! — воскликнул наш разгневанный герой, и, не желая тратить удары шпагой даже плашмя на такого презренного мерзавца, отвесил ему рукой столь оглушительную затрещину, что бедняга покатился по дороге.

В тот же момент возвратились три дамы, не нашедшие прохода и решившие отдать себя на милость грабителей, пожертвовав деньгами и, в качестве крайней меры, раскрыв свое общественное положение и пригрозив ужасной карой.

Каково же было их изумление, когда после краткого спора, завершившегося тем, что один из предполагаемых разбойников сбил другого с ног, победитель, сняв шляпу и поклонившись, осведомился мелодичным голосом:

— Простите, дамы, но не мог ли я узнать у вас дорогу в Пале-Рояль?

Женщины испытывали неудержимое желание расхохотаться от облегчения.

— Что? — воскликнула одна из них, сдержав свои чувства. — Только для того, чтобы узнать дорогу, вы…

— Был вынужден бежать за вами со всех ног? Совершенно верно, хотя я и не собираюсь винить вас за причиненное беспокойство.

— Значит, вы не вор? — продолжала расспрашивать дама.

— Так подумал обо мне тот парень, которого я сбил с ног за столь нелестное мнение. Скажите, неужели в вашем городе столько грабителей, что каждого встречного принимают за вора? Я, увы, впервые в Париже…

— Вы не здешний?

— Да, я только что сошел с нантского экипажа, приехав оттуда, где родился и жил — из Бель-Иль-ан-Мер.

Смуглая женщина шепнула маркизе:

— Все в порядке. Я узнаю его наряд. Такую одежду носят состоятельные бретонцы в сельской местности.

Госпожа д'Эдикур указала на Уолтона, лежащего в сточной канаве.

— Он мертв? — спросила она.

— О Господи, надеюсь, что нет! Я просто дал ему пощечину. Так что, если вы укажете мне дорогу, я тут же удалюсь.

Все дело было в том, что Жоэль вновь почувствовал голод.

— Одну минуту, сударь! — Маркиза де Монтеспан положила ладонь на руку Жоэля, чтобы задержать его.

— Чем еще могу вам служить? — весьма нетерпеливо осведомился юноша, ни в коей мере не взволнованный этим прикосновением, ибо в темноте он не мог разглядеть несравненные очертания ручки маркизы.

— Сударь, я рассчитываю на вас, как на галантного кавалера…

— Благодарю, хотя не думаю, что заслужил подобный комплимент, проучив этого плута. Конечно, я пытаюсь быть галантным, правда, не зная ничего о городских манерах. Что касается кавалера, то для того, чтобы им быть, мне необходима лошадь.

Слушая веселую и непринужденную речь Жоэля, маркиза, приглядевшись к нему повнимательнее, насколько позволяло освещение, отметила, что несмотря на могучее телосложение, держался он свободно и даже элегантно, обладал внешностью человека благородного происхождения и не был обезображен работами на полях. Поэтому она продолжала, стараясь говорить и держаться менее высокомерно:

— У меня к вам просьба, сударь. Мои подруги и я, сбившись с пути, оказались вдали от наших жилищ. По дороге домой, мы снова можем попасть в неприятное происшествие — в этих кварталах подобные встречи весьма часты. Нам не обойтись без вашей силы и храбрости. Не покидайте одиноких и слабых женщин во мраке ночи! Умоляю вас сопровождать нас, покуда мы не окажемся в безопасности у себя дома.

— В самом деле, не оставляйте нас одних! — взмолилась госпожа д'Эдикур.

Третья дама ничего не сказала, но ее большие глаза говорили за нее.

Наш герой затянул потуже пояс, дабы подавить волчий голод, и, пересилив усталость, ответил, как подобает истинному рыцарю: