Князь Рус - Никитин Юрий Александрович

– Это куда же? – переспросил Соломон.

Волхв жестом прервал:

– С Яфетом поехали его жены. Много лет и даже веков двигался Яфет на север, ибо перед ним медленно отступала стена Льда: по версте в год! А кто говорит, что и вовсе по сажени. За это время выросли его дети, внуки. Самые младшие из его сыновей, Гог и Магог, что уже не знали южных стран с их благодатными землями, где всегда ясное небо и не бывает зимы, поклялись вернуться и страшно отомстить. Уже не их деду, который их изгнал, а братьям отца. Точнее, одному брату, ибо между оставшимися началась грызня, старший брат, его звали Сим, выжил и среднего. Так что Хам удалился в другую сторону, в южные земли, где песок плавится от зноя, а с неба падают огненные капли, и не то что снега, дождя не знают в тех краях! Сильные и свирепые сыновья Яфета, Гог и Магог, дали страшную клятву, что однажды соберут великое войско и ворвутся в земли Сима, уничтожат его род с корнем, сожгут города и веси, вырежут скот, срубят сады, засыплют колодцы, чтобы на месте жилищ были пустоши, на которых выли бы волки!

Голос его, все возраставший в громкости, перешел в исступленный визг. Его трясло, зубы стучали, в уголке рта показалась пена. Глаза налились кровью, в них было безумие. Соломон со страхом видел, как под старческой кожей вспухли толстые жилы, едва не рвутся, а уголок губы по-волчьи приподнялся, показывая стершийся клык.

Соломон спросил тихо:

– И что же… Что им помешало?

Волхв с великим трудом обуздал себя, помолчал, а ответил уже почти спокойно:

– Откуда знаешь, что не сумели?.. Впрочем, угадал. Надо бы тебя над огнем подержать, выведать, не знаешься ли с бесами. Словом, и Гогу с Магогом надо было думать о выживании, как и другим братьям, более мирным. Новые земли были суровы, зимы свирепы, и прошло еще два-три поколения, а то и больше, пока силы сыновей Гога стали несметны. Но, как часто бывает, слабые объединяются, а сильные начинают воевать друг с другом. У Гога было двенадцать сыновей: Лешак, Запечник, Тур, Красный Конь, Колода, Шестак, Яросвет, Олаф, Медный Лоб, Журка, Стрелок, Жароок. Все двенадцать разбрелись, ибо мир необъятен, друг с другом уже не встречались. Но все хранят великую ненависть к сынам Сима, который виновен в неправедном изгнании самого кроткого из людей – Яфета, и все хотят отыскать дорогу в те земли и полностью истребить их племя. Мы из колена Тура. У нас были свои трудности, но это дела внутриплеменные, чужаку лучше не знать их: здоровее будет. Здесь мы малость укрепимся, нагуляем мощь, затем отыщем дорогу в земли проклятых сыновей Сима…

Он угрожающе сжал кулаки. Соломон ощутил дуновение могильного холода. Кулаки старого волхва были размером с детские головы, с толстыми костями, обтянутые сухой дубленой кожей, а жилы там вздувались настолько толстые, что впору ими поднимать перекидные мосты.

– Я понимаю, – прошептал он. – Сынам Сима… его семени с вами лучше не встречаться.

Плечи его горестно обвисли. Скифы с радостным удовлетворением переглянулись. Иудей подавлен больше, чем ожидали. Корнило подтвердил зловеще:

– Они будут молить о смерти… но мы им не дадим ее легко.

Рус слушал во все возрастающем нетерпении. Умные речи всегда раздражали, а отец говаривал, что все беды государства от умности подданных. А эти вовсе как будто состязаются в речах, как два петуха щеголяют познаниями.

Он щелкнул пальцами, велел Буське подать мех с вином. Сова буркнул предостерегающе:

– Это последний, княже. А ты невесть кого угощаешь.

Рус отмахнулся, но в голосе прогремел гром, а зубы сверкнули как ослепительная молния.

– Мы скоро войдем в их град, возьмем их меха и будем пить их вина, щедро проливая себе на грудь!

В голосе была неистовая сила, ярость, мощь. Все примолкли, чувствуя, что через вождя с ними говорят бессмертные боги, а Соломон ощутил безнадежную обреченность и холодок смерти.

– Да свершится воля богов, – медленно сказал Корнило. – И пусть этот хмельной мед будет свидетелем нашей клятвы.

Все смотрели, как Рус сделал несколько больших глотков, передал Бугаю, тот опустошил едва ли не половину, Моряна сделала один гигантский глоток; Сова едва коснулся губами.

А Рус с нетерпением сказал:

– Ладно, это все деяния наших прародителей. Да, мы ­когда-то пойдем на племя Сима и всех… но сейчас хочу сказать тебе, волхв своего народа, что мы здесь стоим, здесь останемся. Я предлагаю вам сдать свои земли. С крепостями, весями, полями и скотом. Мы позволим вам жить! Но вы должны уйти, взяв с собой только то, что сможете унести на себе.

Речь его была горда и мужественна, а сам он выпрямился, являя широкие плечи и могучую грудь воина, где, несмотря на молодость, уже белели боевые шрамы.

– Хорошо сказано, – крякнул Корнило.

Он тоже расправил плечи, а Бугай и Моряна захохотали весело и мощно. От других костров посматривали с любопытством, вытягивали шеи, но без приглашения подойти не осмеливались.

– Красивая речь, – сказал Соломон печально. – Но почему вы должны нас истребить, сжечь, забрать земли?

– По праву силы, – объяснил Рус терпеливо, как ­младенцу. – Ибо если дать жить и слабому, то род людской переведется. Олени бьются за самку, и сильный продлевает род, а слабый уходит, чтобы не дать потомства, сильнейший из быков обихаживает всех коров, а слабые лишь смотрят ­издали, им суждено уйти с земли, не оставив после себя племени…

– Разве мы настолько слабы, – возразил Соломон, – если выжили в этих дремучих лесах?

Рус нарочито повел по сторонам удивленным взором – где же здесь леса, да еще дремучие? – сказал с презрением:

– Если у вас есть живучесть, то почему так не готовы к войне? Разве это по-мужски?

Соломон развел руками:

– Да, это наша вина. Хотя знали, что когда-то придут… другие народы, но все же верилось, что это будет очень не скоро. Очень уж глубоко мы забрались в дикие земли! И хотя сразу же построили крепкие укрепления, но сменялись поколения, шли века, а мы так и жили одни на всем белом свете. Наши дети просто не верили до вашего прихода, что на белом свете есть народы еще, кроме нас.

Волхв хмыкнул:

– Зато теперь еще как поверят!

– Да-да, – подтвердил Соломон. – Но из-за того, что из поколения в поколение, кроме зверей, никто не появлялся, то наши стены приходили в упадок. Их сперва подновляли кое-как, а потом вовсе перестали. Нынешняя ограда – это от нашествия туров. Здесь стада бывают огромные! Еще от стад диких кабанов, эти вообще могут растоптать целый град, ежели не поставить на пути крепкую ограду.

– Кабанов? – переспросил Рус с недоверием. – Туров?

Соломон обвел рукой, захватив все земли до самого обрия: