Сын Портоса - Дюма Александр

— Какое дело привело его сюда? — удивленно спрашивала себя дама.

Пока она колебалась, стоя у двери, мужчина и женщина ожесточенно спорили.

— Какого же дурака ты свалял! — упрекала сообщника старая карга. — Мы могли бы заполучить этот медальон и продать бумагу тому, кто в ней заинтересован. Вот тебе и денежки для нашего бегства. А если бы дело не выгорело, мы передали бы медальон Терезе, которая щедра, как истинная дочь вора, так что мы бы в любом случае что-нибудь на этом заработали.

— Ты права, — ответил Уолтон, пожав плечами, — если только вся эта история не выдумка, предназначенная завлечь нас в западню. Я узнал в этом парне бродягу, которого однажды принял за одного из наших, когда преследовал трех знатных дам. Вместо того, чтобы помочь мне обчистить придворных шлюшек, он столкнул меня в канаву. Будь он проклят! Такой поступок больше к лицу полицейской ищейке, чем искателю приключений, на кого он так походит. Кроме того, кто в Бастилии вероятнее всего мог видеть, как откинул копыта старик Лесаж, если не тюремщик! У Ларейни столько разных шпиков, что нам приходится все время быть настороже. — Наполнив кубок из кувшина, он продолжал: — Мы — последние из нашей банды в этом городе. Ла Вуазен сожгли заживо, Пьер Лесаж тоже окочурился, как сообщил нам этот субъект. — Уолтон скорчил зловещую гримасу — их дочка пересекла границу и ожидает, что мы присоединимся к ней, особенно я — ее возлюбленный; остальные разбежались, кто куда — короче говоря, все полностью рассеяны. Мы ожидали, что нас оставят в покое, как мелкую рыбешку, которую не стоит заманивать в сети, но тем не менее, очевидно, все еще находимся под надзором, так как этот тип наверняка шпион…

— Шпион или не шпион, но мы упустили шанс. Если только он придет снова… — пробурчала ведьма.

В этот момент послышались три легких стука в дверь, заставившие парочку вновь беспокойно переглянуться. Стук повторился более громко, после чего послышался властный женский голос:

— Кто бы здесь ни находился, откройте дверь!

Эту фразу вполне могли произнести полицейские, но женский голос ободрил Уолтона, и он, улыбаясь, промолвил:

— Это одна из твоих клиенток пришла узнать свою судьбу. Она явилась вовремя — нам нужно пополнить запасы вина, а то моя красная тряпка (он имел в виду язык) высохла, словно ядро в прошлогоднем орехе.

Женщина подбежала к двери и впустила даму, чье лицо было скрыто маской.

Сверкавшие сквозь прорези маски глаза быстро обежали комнату, которую дама узнала с трудом, так как в ней теперь не было ни мебели, ни украшений. Она внимательно разглядывала лица подобострастно кланявшейся пары.

— Мы здесь одни? — осведомилась посетительница.

— Да, ваша милость, — ответил мужчина.

— О, это вы, Уолтон? — сказала дама, подойдя к столу. — Дайте мне стул.

— Вы знаете меня? — удивился мошенник.

— Конечно знаю, болтун! Впрочем, мне нет нужды знать вас по имени, чтобы догадаться, какой передо мной законченный негодяй, если ему удалось унаследовать логово дочери Ла Вуазен.

Дама опустилась на предложенный ей стул. Ее беспечность контрастировала с тревогой достойной парочки так же, как атласное платье — с убожеством помещения.

— Вы тот мнимый англичанин, которого знатная дама спасла от виселицы. В шайке вас кличут «Автором», потому что вы можете ловко писать в различных стилях и даже пытались публиковать философские статьи. Еще недавно вы были помощником Ла Вуазен и Пьера Лесажа, чью дочь вы соблазнили. Если она узнает о той роли, которую вы сыграли в попытке бегства ее отца, окончившейся его гибелью, то вряд ли это приведет к большой близости между вами.

Оба слушателя вздрогнули при этом обвинении.

— Что касается вас, Босс, то вы были служанкой Лесажа до того, как банда рассеялась. Я правильно информирована?

— Вы знаете больше, чем я, — ответил Уолтон, в голосе которого смешивались страх и любопытство.

— После того, как скандал заглох, вы решили заняться прежним ремеслом, но полиция оставалась бдительной, и девица Лесаж, очевидно, сочла необходимым бежать, потому что имущество так называемой Гадалки исчезло. За вами следят, и вы опасаетесь, что будете арестованы при первой же попытке к бегству. Короче говоря, вы рискуете умереть от голода, похоронив себя в этом доме, где ваши главари и сообщники нажили себе целое состояние.

— Увы! — простонала женщина. — Это правда. Наши порошки и мази больше не продаются, а пилюли не имеют спроса. Если бы эти снадобья были просто безвредными, мы были бы вынуждены питаться ими.