Мир без конца - Фоллетт Кен

— Иду! — отозвался монах.

Еще пару раз махнув граблями, он прислонил их к стене и направился к гостям. Путник уже собирался поторопить его, как вдруг узнал светлые волосы Савла и нахмурился. Настоятель не должен чистить хлев: смирение хорошо, когда оно не паче гордости, — однако в сложившейся ситуации безропотность Белой Головы могла оказаться ему на руку. Ризничий приветливо улыбнулся:

— Здравствуй, брат. Я вовсе не имел в виду, что настоятель должен расседлывать мою лошадь.

— А почему нет? Кто-то ведь должен, а вы с дороги. — Савл, завел лошадей в конюшню. — Братья в поле, — крикнул он оттуда. — Закончат к вечерне, — добавил настоятель, выходя из конюшни. — Пойдемте на кухню.

В присутствии благочестивого Савла у Годвина просыпалась совесть. Белая Голова никогда ни с кем не ссорился, но спокойно и решительно поступал по-своему. Честолюбец усилием воли подавлял раздражение.

Гости обители прошли за Савлом в одноэтажное деревянное строение с высоким потолком, каменной печью и трубой и с радостью сели на грубую скамью за чистый стол. Настоятель из большой бочки налил две щедрые кружки эля и присел напротив. Филемон выпил с жадностью, но ризничий лишь пригубил. Савл не предложил поесть, и Годвин понял, что до ужина, который будет после вечерни, они ничего не получат. А есть очень хотелось.

Еще одно узкое место, беспокойно думал кингсбриджский интриган. Он возражал против кандидатуры Мёрдоу, но так, чтобы не разубедить Роланда. Теперь нужно предложить родственнику графа стать аббатом Кингсбриджа, но так, чтобы тот отказался. Претендент знал, что сказать, но сказать это нужно правильно. Малейшая неточность, и у Савла возникнут подозрения, а тогда всякое может случиться. Однако Белая Голова не дал ему времени на тревожные мысли.

— Что привело тебя, брат?

— Граф Роланд пришел в себя.

— Слава Богу.

— Значит, мы можем провести выборы аббата.

— Это хорошо. Негоже долго оставаться без настоятеля.

— Но кто им станет?

Савл ушел от ответа.

— Уже есть кандидаты?

— Брат Томас, помощник ризничего.

— Способный человек. А еще?

Всей правды Годвин говорить не стал.

— Вообще-то больше никого.

— А Карл? Когда я был в Кингсбридже на погребении аббата Антония, его помощник считался первым кандидатом.

— Решил, что не годится на эту должность.

— Из-за слепоты?

— Возможно. — Савл не знал, как Карл споткнулся с мощами святого Адольфа, и Годвин решил не рассказывать. — Но как бы то ни было, он думал, молился и принял решение.

— А разве граф не выдвинул кандидата?

— Он в раздумьях. — Ризничий помедлил. — Потому-то мы и приехали. Граф подумывает о том… чтобы назначить тебя.

Это, строго говоря, не ложь, сказал себе Годвин, просто легкое смещение акцента.

— Я почтен.

Интриган впился в него глазами.

— Но, кажется, не удивлен.

Савл вспыхнул.

— Прости. Великий Филипп был настоятелем здесь, в обители Святого Иоанна, а затем стал аббатом Кингсбриджа, и другие прошли тот же путь. Это не значит, разумеется, что я сравниваю себя с ними, но, признаюсь, такая мысль приходила мне в голову.

— Так чего же тут стыдиться. И что ты думаешь?

— А что думать? — не понял Савл. — Ясно же: если граф хочет, то выдвинет мою кандидатуру, а я буду считать, что меня призвал Бог. И совершенно не важно, что при этом думаю.

Не такой ответ хотел услышать Годвин. Надо, чтобы мысли Савла двинулись в нужном направлении. А разговоры о Боге только отвлекают.

— Не все так просто. Поэтому граф и послал меня.

— Не похоже на Роланда. Зачем же ему просить, когда он может приказать?

Годвин чуть не вздрогнул. Белая Голова проницателен, этого нельзя забывать, напомнил он себе и быстро отступил.

— Нет, конечно, нет. Однако если ты считаешь нужным отказаться, ему хотелось бы знать об этом как можно раньше, чтобы выдвинуть другого.

Даже похоже на правду, хотя Роланд этого и не говорил.

— Не понимаю, для чего он так поступает.

Граф так и не поступает, подумал Годвин, но сказал другое:

— В последние выборы, когда аббатом стал Антоний, мы с тобой были послушниками и не знали, что там творится.

— Это верно.

— Ты считаешь, что в состоянии справиться с ролью настоятеля Кингсбриджа?

— Конечно, нет.

— Да что ты говоришь! — Годвин притворился разочарованным, хотя надеялся именно на такой ответ смиренного Савла.