Александр Великий или Книга о Боге - Дрюон Морис

Известно было красноречие, которое вдохновляло его перед сражением; но никогда его голос не был таким сильным, речь более мощной, чем в эту минуту, когда противником его были его же солдаты.

«Я заставил вас пересечь Геллеспонт, – продолжал он, – в то время, когда персы безраздельно владели морями. Я разбил сатрапов Дария при Гранике; я присоединил к вашим владениям все провинции Малой Азии; множество городов я взял штурмом, другие покорились мне сами; все, что там было, я раздал вам. Богатства Египта и Кирены, которые мне достались без боя, пошли вам; Сирия, Палестина, Месопотамия – ваша собственность; Вавилон, Бактрия и Сузы принадлежат вам; состояние мидийцев, роскошь персов, драгоценности индийцев – ваши; вам принадлежит внешний океан! Вы стали младшими и старшими военачальниками, вы стали наместниками! А что я оставил себе в награду за всю накопившуюся усталость, кроме корфиры и вот этой диадемы? Я ничего не взял себе в собственность; никто не может указать на богатство, которое принадлежало бы мне, кроме тех богатств, которые я храню для вас всех и которые являются общим достоянием. А, впрочем, для чего послужило бы мне накопление ценностей? Я ем ту же пищу, что и вы, стол моих военачальников более изобилен, чем мой, я так же сплю в палатках, как и вы, и не позволяю себе больше отдыха. Мне даже случается бодрствовать ночью, заботясь о ваших интересах, о вашем благе, в то время, как вы спокойно спите. Есть ли среди вас хоть один, кто может подумать, что пострадал за меня больше, чем я за него. Бросьте! Пусть любой из вас, кто был ранен, разденется и покажет свои шрамы; а я покажу свои!»

Двумя руками он разорвал ворот своей пурпурной туники и обнажил грудь, испещренную рубцами, полученными от ударов копья при Иссе, дротика в Газе, от стрелы маллийцев.

«На моем теле, по крайней мере, спереди, нет места, где бы не было ранений! Меч, копье, снаряды, выпущенные из катапульты, камни – из пращи – нет такого оружия, от которого я не принял бы ударов во имя любви к вам, вашей славе, в целях вашего обогащения. Несмотря на это, я продолжаю вести вас с победами по земле и по морю, через реки, горы и долины. Я праздновал ваши свадьбы одновременно со своими, ваши дети будут породнены с моими. Я оплатил все ваши долги, не слишком тщательно выясняя, как вы могли их наделать, получая такое высокое денежное содержание и захватывая столько трофеев. Большинство из вас награждены венком почета. Погибшие в бою были пышно похоронены. Бронзовые статуи многих из вас были воздвигнуты на родине; их близкие освобождены от всякой службы и от всех налогов. Под моим началом никто не познал позора смерти при отступлении. И теперь я предполагал отправить по домам тех, кто стал неспособен нести службу, дав им столько благ, что они вызвали бы зависть соседей. Но раз вы желаете уехать все, убирайтесь все! Вовсе не для того, чтобы помешать вам уехать, я обращаюсь к вам в последний раз! Вы можете отправиться куда хотите – мне это безразлично. Возвращайтесь же домой и объявите родным, друзьям, как вы обошлись с Александром, победителем персов, мидийцев, бактрийцев и скифов, который перешел горы Кавказа и прошел Каспийские ворота, переправился еще через Гидасп, Акесин, Гидраот и поступил бы так же с Гифасисом, если бы вы в страхе не отступили; который вышел к внешнему океану по двум устьям Инда, углубился в пустыню Гедросии, откуда никогда не возвращалась ни одна армия, и через Карманию вывел вас к Персиде. Убирайтесь и расскажите, как, вернувшись в Сузию, вы бросили своего царя, оставив его под защитой одних только побежденных иноземцев. Какую славу вы обретете в глазах людей, какую заслугу – в глазах богов! Уезжайте! Я не хочу больше видеть вас, ни одного из вас».

Потрясенные, молчаливые и дрожащие, собравшиеся увидели, как он в разорванной одежде возвращался во дворец. Три дня, запершись в своих покоях, он никого не принимал, кроме Гефестиона, которому даже не отвечал.

Он не хотел ни умываться, ни бриться, ни менять одежду. Уныние охватило лагерь, все бродили растерянные, не зная, какое решение принять. Они не могли предположить, что их угрозы будут иметь такие последствия. Расстаться со своим царем таким образом казалось им невозможным. Все прошлое, которое он напомнил им, заставило их почувствовать всю прочность уз, которые они хотели разорвать.

Внезапно, на третий день Александр созвал всех военачальников и персидских сановников для назначения их на разные гражданские и военные должности (чтобы создать новые воинские формирования). Многие из них стали «родственниками царя» наподобие тех «кузнецов царя», которые окружали Дария. Александр принял решение образовать когорты, которые станут называться «верные персидские пехотинцы», «верные персидские конники», «персидская когорта воинов с серебряными щитами», «царский эскорт персидской конницы», предназначенные заменить собой гетайров.