Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 3 - Солженицын Александр Исаевич

Там, на той стороне, задышали свободно.

– Слава Богу. Вопрос относительно дальнейшего следования великого князя будет решён через несколько часов, и решение будет немедленно сообщено вам.

Теперь такое известие:

– Военный министр выехал на Северный фронт.

Алексеев это уже знал из донесений.

Теперь и:

– Сообщите, пожалуйста, общее положение. И настроение войск в данную минуту.

Общее положение? – не Алексееву в Петроград было объяснять. Оно было наилучшим образом объяснено в письме того самого военного министра, – и ещё хорошо, что Алексеев не успел его показать новому Верховному. А ещё бы два-три часа он не отрёкся – и надо было бы показать. И не счесть всех последствий, какие это могло бы вызвать в необузданном князе. Конфликт с Петроградом мог бы разразиться гибельным.

А настроение?

– В боевых линиях, в громадном большинстве частей, совершенно спокойное. Исключение составляет Гренадерский корпус, где все события нарушили равновесие и замечается некоторое брожение и недоверие к офицерскому составу. Меры к разъяснению событий приняты. Надеюсь на благополучный исход, которому поможет и близость противника.

Меры – только что к разъяснению. Других мер не стал видеть Алексеев.

– Далеко не в таком положении находятся части и запасные полки войскового тыла. Бедность в офицерском составе, энергичная агитация делают своё дело – и то тут то там вспыхивают местные беспорядки.

Изложил князю Львову свой план примирительных комитетов – против революционных. Надо искать путей невиданных – по невиданным обстоятельствам.

Как только генерал Алексеев получит согласие главнокомандующих на такие комитеты – он войдёт с представлением в надежде, что правительство поддержит эти меры. Просил бы и – назначить комиссара Временного правительства для постоянного пребывания в Ставке, для установления нравственной и деловой связи.

Никогда в другое время не попросил бы такой глупости. Но наступила такая эпоха – эпоха комиссаров, посылаемых всеми, во все дырки, – а само правительство не всегда получишь к телеграфному аппарату.

И наконец, – наконец, что же? Как это всё понимать?

– Я закончу просьбою скорее закончить переходное время в смысле Верховного Главнокомандования. Назначить определённое лицо, которое полновластно вступит в трудную должность управления войсками.

Алексеев, правда, видел, что всё клонится к назначению его самого, и сам, честно, не видел никого другого на эту должность при нынешних обстоятельствах. Но и так же, честно, он не гнался за этой должностью, которая сегодня совсем и не выглядела как успех военной карьеры. А тактичность требовала кого-то предложить. Очевидно – Рузского, они сами не могли не думать о нём, он был и близок им во всех отношениях.

– Так как ныне главкосев, по-видимому, пользуется наибольшими симпатиями известных кругов Петрограда, то, может быть, вы сочтёте соответственным вручить эти обязанности – ему?

Но Львов ответил в изящной форме:

– Когда будет объявлен приказ о принятии вами Верховного Главнокомандования?

Принятие Главнокомандования – есть временное исполнение должности. Что ж, -

– Приказ будет объявлен сегодня и сообщён телеграммой на фронты.

– Приложим все усилия помогать вам и надеемся на дальнейшее несение вами должности Верховного.

Но тогда уж позвольте:

– Великий князь вчера назначил генерала Гурко вместо Эверта. Но сегодня мы читаем агентские телеграммы, из которых видно, что на эту должность будто бы назначен генерал Лечицкий?

Удобно командовать, если о назначении своих подчинённых узнаёшь из газет! Но знает ли о том хоть само правительство?

– Если вам известно что-либо по этому вопросу, не откажите ответить, так как надо положить конец недоразумениям сразу на трёх фронтах – Западном, Юго-Западном и Румынском.

С прелестной беспечностью Львов отвечал:

– По поводу Гурко ничего не знаю. Ждём Гучкова, тогда скажу, чтобы он тотчас вам сообщил. А улучшилось ли положение на Северном фронте?

Если относительно агитации – он должен был бы сам знать лучше. Если же…

– В боевом отношении на всех фронтах более или менее спокойно. Особо рельефных признаков накопления немецких сил против Северного фронта пока нет. Да и погода не благоприятствует широкой операции. И германскому флоту.