33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине - Анташкевич Евгений Михайлович

А потому!

Михаил точно видел письма Сэма и промолчал! Из вежливости? От русского воспитания?

«Вот в чём дело! – сказала она себе. – Значит, обманщица и лгунья – я!»

Сорокин вернулся в ресторан, стол был свободен, и он сел. Официант подошёл с молчаливым вопросом, и тогда Михаил Капитонович объяснил, что ждёт жену, что у неё разболелась голова, но весьма вероятно, что она придёт. Официант на это ответил, что не стоит беспокоиться, что уже ночь и вряд ли ещё кто-то появится.

Михаил Капитонович огляделся. В ресторане сидели всё те же, включая офицеров: полковника, подполковника и двух майоров. Они громко говорили, это были, как предположил Михаил Капитонович, интенданты из Русской группы, вероятнее всего, из штаба Меркулова. Они ехали в Дайрен для переговоров с японцами о каких-то поставках. Михаил Капитонович сразу вспомнил письма Штина, в которых тот давал очень меткие характеристики Меркулову и его тыловой службе, и у него отпало возникшее было желание завести разговор. А офицеры были шумные. Они уже много выпили и не слышали себя, говорили все разом и громко смеялись. Но в один момент Сорокина осенило, ведь оба штаба, и генерала Нечаева, и штаб Меркулова, были рядом, а рота Штина была прикомандирована к штабу Нечаева. С февраля от Штина не пришло ни одного письма.

И вдруг он услышал фразу, сказанную полковником:

– Япошки потребуют общую сводку потерь… За январь Дубань им передал, а вот с февраля мы это дело профилонили… Они у вас с собой? – спросил он у одного из майоров.

– Ваше высокоблагородие, Николай Николаевич, я вчера вам докладывал вместе с балансом: «прибыло», «убыло», «суточный расход»…

– Помню, голубчик Порфирий Никанорович, помню, «убито», «ранено», «пропали без вести»! Как всё это грустно, утомительно и неинтересно! Вы же знаете, господа, я не по этой части!

Вступил подполковник:

– Конечно знаем, вы герой Порт-Артура! Мы понимаем, как вам грустно наведываться в эти места, но в разговоре с Григорием Михайловичем надежда только на вас!

– Да, только на меня! – промолвил полковник и выпил услужливо налитую майором рюмку. – С Семёновым я знаком ещё по Сибирскому округу…

«Вот они, тыловые крысы!» – подумал Михаил Капитонович, вспомнив письма Штина, свои прежние, далеко не самые хорошие впечатления от тыловых служб и только что услышанное. Он уже точно знал, что это офицеры штаба Меркулова, которые едут к атаману Семёнову, чтобы тот уломал на что-то японцев. Он уже готов был мысленно плюнуть в их сторону, но снова вспомнил, что давно от Штина не было писем, хотя офицеры из Русской группы довольно часто наведывались в Харбин.

«Ладно, чёрт с ними… Дело важнее!» – подумал Михаил Капитонович и стал подниматься.

– Господа! Ваше высокоблагородие, прошу простить моё вторжение, разрешите представиться! – Он обратился к полковнику.

Полковник стал поворачивать к нему голову, и Сорокин увидел, что глаза полковника за головой не очень-то успевают.

«А однако, основательно они его!..» – успел он подумать, и в этот момент за полковника ответил подполковник:

– Слушаем вас, молодой человек!

– Поручик Сорокин! Могу я обратиться к господам офицерам с просьбой? Надеюсь, она будет для вас необременительной!

– Слушаем вас, господин поручик! – повторил подполковник.

– Вам или кому-то из вас не знакома ли фамилия Штин, майор Штин?

– Знакома! – глянув на подполковника, ответил майор, которого звали Порфирием Никаноровичем. – Он убит 20 февраля на Калганском направлении! Что-нибудь ещё, господин поручик?

Сорокин сел. Он понимал, что он услышал именно то, что только что было сказано, но не поверил! Штина не могут убить!

– Господин майор уверен?..

– Господин майор никогда не ошибается, – вступился за майора подполковник. – У нашего Порфирия Никаноровича феноменальная память! Вам что-нибудь ещё?

Сорокин увидел, что и майор пьян, как и полковник и подполковник. Он не хотел верить сказанному, надо было удостовериться… Да ведь у него же в купе есть фотография Штина!

– Минуточку, господа, одну минуточку! Если можно, не уходите, я вернусь буквально… – Он увидел, что майор посмотрел на подполковника. – Я очень вас прошу подождать меня всего лишь одну минуту!

Не дожидаясь ответа, он встал и пошёл по проходу так быстро, что чуть не сбил официанта, тот крутанулся юлой и только благодаря этому удержал поднос – заказ Сорокина. Сорокин прошёл тамбур, он торопился и в то же время волновался, что снова придётся беспокоить Элеонору, он думал, что сейчас лучше не входить в купе, но какое это было известие… он обязательно должен показать фотографию и дневники Штина офицерам, ведь они выпили, крепко, и мало ли что? Он взялся за ручку, вагон качало, он не удержал дверь и громко ударил ею.