Мир без конца - Фоллетт Кен

— Сколько ему?

— Четыре месяца, почти пять. Его зовут Сэмюэл. Мы зовем его Сэмми или Сэм.

Малыш улыбнулся, и служанка умильно сложила губы бантиком:

— Ату.

Гвенда приступила к делу:

— Я такая же простая женщина, как и ты, но мне нужно поговорить с леди Филиппой.

Девушка беспокойно нахмурилась:

— Я всего лишь прислуживаю на кухне.

— Но ведь ты иногда ее видишь. Можешь замолвить за меня словечко?

Служанка обернулась, словно боялась, что их кто-нибудь услышит.

— Право, не знаю…

Гвенда поняла, что встретиться с леди Филиппой сложнее, чем она предполагала.

— А можешь ей просто кое-что от меня передать?

Девушка отрицательно покачала головой. Из кухни раздался голос:

— Кто там хочет мне что-то передать?

Просительница напряглась, раздумывая, не вляпалась ли, и посмотрела на кухонную дверь, из которой через мгновение вышла леди Филиппа. Не красавица, уж точно не смазливая, но привлекательная: прямой нос, сильный подбородок, большие и ясные зеленые глаза. Хозяйка не улыбалась, даже слегка хмурилась, но в лице светилось что-то приветливое, понимающее. Батрачка ответила на вопрос:

— Я Гвенда из Вигли, миледи.

— Вигли. — Филиппа нахмурилась еще сильнее. — И что ты хочешь мне сказать?

— Дело касается лорда Ральфа.

— Этого я и боялась. Ну ладно, входи, обогрей ребенка у огня на кухне.

Многие благородные леди отказались бы разговаривать с человеком такого низкого происхождения, но Гвенда поняла, что у Филиппы за строгой наружностью скрывается щедрое сердце. Девушка прошла за леди на кухню. Сэмми захныкал, и молодая мать дала ему грудь.

— Можешь сесть.

Крайне необычно. Говоря с леди, вилланам полагалось стоять. Наверное, Филиппу растрогал ребенок.

— Ну, выкладывай. Что там натворил Ральф?

— Может быть, вы помните, миледи, драку на кингсбриджской шерстяной ярмарке в прошлом году.

— Конечно. Фитцджеральд пристал к миловидной крестьянской девушке, а ее красивый молодой жених сломал ему нос. Юноше, конечно, не следовало этого делать, но Ральф очень груб.

— Вы правы. На прошлой неделе лорд Вигли столкнулся в лесу с той самой девушкой, Аннет. Его сквайр держал ее, а Ральф изнасиловал.

— О Господи! — ахнула Филиппа. — Животное, хряк, дикий кабан. Я знала, что его нельзя делать лордом. Говорила ведь свекру.

— Очень жаль, что граф не последовал вашему совету.

— И теперь, полагаю, невеста намерена добиться справедливости.

Гвенда помедлила. Она точно не знала, насколько следует вдаваться в детали этой сложной истории, но чувствовала, что лучше ничего не утаивать.

— Аннет замужем, миледи, но за другим человеком.

— А кому же повезло с красавчиком?

— Так вышло, что Вулфрик женился на мне.

— Поздравляю.

— Хотя Вулфрик тоже здесь, вместе с мужем Аннет, чтобы свидетельствовать.

Филиппа пристально посмотрела на крестьянку, будто хотела что-то сказать, но потом передумала.

— И почему вы пришли сюда? Вигли не во владениях моего мужа.

— Дело произошло в лесу, граф сказал — это земли лорда Уильяма и он судить не может.

— Ну, это отговорка. Роланд судит все, что угодно, когда ему нужно. Просто не хочет наказывать человека, которого только что сделал лордом.

— Как бы то ни было, с нами деревенский священник, чтобы рассказать лорду Уильяму о случившемся.

— А что ты хочешь от меня?

— Понимаете, вы женщина и знаете, что мужчины могут выдумать всякие предлоги для изнасилования. Например, могут сказать, что женщина кокетничала или как-то соблазняла.

— Да.

— Если Ральф выкрутится из этой истории, он может сделать это снова, например, со мной.

— Или со мной, — кивнула Филиппа. — Ты бы видела, как он на меня смотрит — как пес на гусыню в пруду.

Это вселяло надежду.

— Может быть, вам удастся объяснить лорду Уильяму, как важно, чтобы Ральф не вышел сухим из воды.

Филиппа кивнула:

— Думаю, удастся.

Сэмми перестал сосать грудь и уснул. Гвенда встала:

— Благодарю вас, миледи.

— Молодец, что пришла ко мне.

Лорд Уильям принял ходоков на следующее утро в большом зале. Гвенда обрадовалась, увидев рядом Филиппу. Леди приветливо посмотрела на просительницу, и та поняла, что она переговорила с мужем.

Уильям облысел, и голый череп над темными бровями и бородой наводил на мысль о разумном властителе, что и подтверждала молва. Лорд осмотрел пятна крови на платье Аннет, ее синяки. Хоть багрово-красные вздутия уже превратились в лиловые кровоподтеки, леди Филиппа не могла сдержать негодования. Гвенда поняла, что его вызвали не столько сами синяки, сколько навеянная ими картина, как крепыш сквайр коленями упирается в руки жертвы, а лорд ее насилует.