Мир без конца - Фоллетт Кен

— Я по поводу твоего брата. Его нужно остановить.

Фитцджеральд поморщился, как от резкой боли.

— Если бы можно было что-нибудь сделать, поверь, я бы это уже сделал. Но я его не видел, а если увижу, сомневаюсь, что он станет меня слушать. Было время, когда Ральф просил моих советов, но, боюсь, оно миновало.

— Я с собрания приходской гильдии. Меня попросили собрать ополчение.

— Меня в нем не будет.

— Нет, я не за этим пришел, — усмехнулся Томас. — В большое число твоих поразительных талантов военное искусство действительно не входит.

Мерфин печально кивнул:

— Спасибо.

— Но при желании ты мог бы мне помочь.

Фитцджеральду стало не по себе.

— Ну проси.

— У разбойников должен быть лагерь где-то недалеко от Кингсбриджа. Пораскинь мозгами, где может находиться твой брат. Какое-нибудь место, известное вам обоим: пещера, заброшенная хижина лесничего.

Мостник колебался. Томас продолжил:

— Я знаю, как тебе отвратительна мысль о предательстве. Но вспомни его первых жертв: порядочный работяга-крестьянин, его красивая жена, четырнадцатилетний парень и маленькая девочка. Трое погибли, девочка — сирота. Знаю, ты любишь брата, но все же его необходимо поймать.

— Понимаю.

— Представляешь, где он может находиться?

Мерфин не был готов отвечать на этот вопрос.

— Ты возьмешь его живым?

— Если получится.

Зодчий покачал головой:

— Этого мало. Мне нужны гарантии.

Томас несколько секунд молчал, затем ответил:

— Хорошо, я возьму его живым. Не знаю как, но что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Спасибо. — Мерфин замолчал. Он знал, что должен это сделать, но сердце противилось. Через мгновение молодой человек заставил себя заговорить: — Когда мне было лет тринадцать, мы часто ходили на охоту, нередко с парнями постарше, на целый день, варили все, что настреляем. Иногда даже добирались до Меловых гор и видели семьи пастухов, которые живут в тех местах летом. Пастушки ведут себя весьма вольно, иногда даже позволяют целовать. — Он коротко улыбнулся. — А зимой, когда пастухи уходили, мы пользовались их хижинами. Возможно, Ральф там.

— Спасибо. — Томас встал.

— Не забудь, ты обещал.

— Не забуду.

— Ты доверил мне тайну двенадцать лет назад.

— Помню.

— Я тебя не выдал.

— Понимаю.

— Теперь я доверяю тебе.

Мерфин осознавал, что его слова можно понять двояко: и как просьбу о взаимности, и как скрытую угрозу. Ну и хорошо. Пусть понимает как хочет. Томас протянул свою единственную руку, и строитель пожал ее.

— Я сдержу слово. — Лэнгли вышел.

Ральф и Тэм скакали рядом, за ними ехал Алан Фернхилл, остальные разбойники поднимались в гору пешком. У беглого лорда было прекрасное настроение: еще одно удачное воскресное утро. Наступила весна, крестьяне понесли на рынок свежие продукты. Разбойники тащили полдюжины ягнят, кувшин меда, плотно закупоренный кувшин сливок и несколько бурдюков с вином. Как обычно, сами они получили лишь незначительные повреждения — пустяковые порезы и синяки, нанесенные наиболее отчаянными жертвами разбоя.

Спайка с Тэмом оказалась весьма успешной. Несколько минут легкой потасовки — и у них есть все, что нужно для роскошной жизни на неделю. Остальное время грабители охотились днем и пили вечером. Они же не безмозглые крестьяне, чтобы изводить соседей тяжбами насчет границ наделов или дурить друг друга на арендной плате. Не хватало только женщин, и сегодня они исправили положение, захватив двух пухленьких сестричек лет тринадцати-четырнадцати.

Ральф сожалел единственно о том, что ему так и не довелось повоевать за короля. Он мечтал об этом с детства, и мечтал до сих пор. Быть разбойником слишком легко. Преступник не может гордиться тем, что убивает безоружных вилланов. Мальчишка, еще живший в его сердце, стремился к славе. Он так и не доказал — ни себе, ни остальным, — что у него душа настоящего рыцаря.

Однако Фитцджеральд не позволял этим мыслям портить ему настроение. Поднимаясь на вершину, за которой открывалось горное пастбище, где они разбили лагерь, изгой предвкушал вечернее пиршество. Изжарят ягненка на вертеле и будут пить сливки с медом. А потом девочки… Ральф решил, что положит их рядом, чтобы каждая видела, как сестру насилуют разбойники — один за другим. Его сердце забилось быстрее.