Мир без конца - Фоллетт Кен

— Вы просто дьявол, — с содроганием произнес пастух.

— Вовсе нет. — Воина графа Роланда уже называли так и раньше, но он по-прежнему обижался. — Я спасаю жизни тысяч людей. И если нужно, отрежу ей все пальцы, по очереди.

— Нет! Нет!

— Тогда говори, где брод. — Англичанин занес нож.

— Бланштак! Он называется Бланштак! — закричал в отчаянии отец. — Пожалуйста, отпустите ее!

— Бланштак? — переспросил Ральф.

Сделал вид, что не очень верит, хотя звучало убедительно. Незнакомое слово как будто означало «белая плита», а такое запуганный до смерти человек не выдумает в одну секунду.

— Да, лорд, его назвали так из-за белых камней на дне, по которым можно перейти грязь. — Селянин был очень сильно испуган, по щекам струились слезы. Почти наверняка говорит правду, с удовлетворением подумал Фитцджеральд. — Утверждают, что эти камни положили в старину еще римляне, пожалуйста, отпустите мою девочку.

— Где это?

— В десяти милях ниже по течению от Абвиля.

— Так не в миле?

— На этот раз я говорю правду, лорд, чистую правду!

— А как называется деревня?

— Сенвиль.

— Бродом можно пользоваться всегда или только при отливе?

— Только во время отлива, лорд, особенно со скотом или телегами.

— Но тебе известно время.

— Да.

— Тогда у меня последний вопрос, но очень важный. Даже если мне только покажется, что ты врешь, я отрежу ей всю руку. — Девочка закричала. — Ты ведь понимаешь, что я не шучу?

— Да, лорд. Я скажу вам все!

— Когда завтра утром отлив?

На лице пастуха проступил ужас.

— О… о… дайте посчитать. — От испуга бедняга с трудом соображал.

Заговорил кожевник:

— Я скажу вам. Мой брат вчера переправлялся, поэтому знаю. Завтра отлив будет за два часа до полудня.

— Да! — воскликнул пастух. — Верно! Я как раз пытался подсчитать. За два часа до полудня или чуть раньше. А потом вечером.

Фитцджеральд перехватил кровоточащую руку девочки.

— Точно?

— О, лорд, клянусь собственным именем.

Может, он от ужаса забыл и свое имя. Англичанин посмотрел на кожевника. Непохоже, чтобы тот врал, дерзил или хотел угодить. Ему будто немного стыдно, словно против воли сделал что-то нехорошее. «Значит, правда; я добился своего», — с восторгом подумал разведчик.

— Бланштак. Десять миль ниже по течению от Абвиля, у деревни Сенвиль. Белые камни на дне реки. Отлив завтра, за два часа до полудня.

— Да, лорд.

Завоеватель отпустил девочку, и она, рыдая, бросилась к отцу, который прижал ее к себе. Ральф посмотрел на лужу крови на белом алтаре. Довольно много для такого мелкого кусочка какой-то девчонки.

— Ладно, ребята. Мы здесь закончили.

Горн разбудил Ральфа на рассвете. Времени разжигать костер и завтракать не было: выступали немедленно. Десятитысячному войску нужно пройти шесть миль часов до восьми, большинству — пешком.

Во главе выступил отряд принца Уэльского, за ним шла армия короля, потом обоз и, наконец, арьергард. Выслали разведчиков проверить, где французы. Ральф двигался в авангарде с шестнадцатилетним принцем, носящим имя отца — Эдуард. Англичане надеялись застать французов врасплох, переправившись через Сомму вброд. Вчера вечером король похвалил:

— Неплохо, Ральф Фитцджеральд.

Тот уже давно понял, что такие слова ничего не значат. Сколько он уже выполнил важных, требовавших недюжинной смелости поручений короля Эдуарда, графа Роланда, других знатных воинов, но так до сих пор и не стал рыцарем. Однако сейчас он не сильно обиделся. На кону, как всегда, его собственная жизнь, и лорд Вигли так радовался, найдя путь отступления, что ему было почти наплевать на похвалы за спасение армии.

Во время марша десятки военачальников неусыпно следили, чтобы войско двигалось в нужном направлении, не давали ему разбрестись, подгоняли отстающих. Военачальниками становились исключительно представители знати, потому что отдавать приказы можно, только имея авторитет. Король Эдуард с ума сходил, если войско шло в беспорядке.

Направлялись на север. Дорога плавно поднималась на холм, с которого англичане увидели мерцающее вдалеке устье. Спустились по засеянным злаками полям. Когда армия проходила деревни, командиры одергивали мародеров, так как не хотели тащить через реку лишний груз. Также запретили поджигать поля, опасаясь, как бы дым не выдал их расположение.