Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 1 - Солженицын Александр Исаевич

Филипповский дымил, дымил над штатской картой.

– Надо будет собрать охотников из солдат перед дворцом – и пойти двумя командами на Николаевский и Царскосельский вокзал, если не занимать, то для разведки. Двое из вас пойдут, – говорил Масловский.

Что ж, это чудесная задача – занять целый большой столичный вокзал! Саша подтверждал, что готов идти, но… но… Он искал, вот уже близилась, крутилась в голове какая-то ещё более великая задача.

А Масловский – за это время как-то подтянулся. Насторожился. Остановился у мраморного камина. Будто прислушался. Одной рукой держался за полку, другою стал помогать своим рассуждениям:

– Вся сила – конечно, на стороне Хабалова. На нашей – одна революционная атмосфера. Но именно тут он и проигрывает! Потому что он – колода, и не знает опыта революций. Он концентрирует свои войска в самом центре города – это ошибка! Столица – всегда пылает революционной атмосферой, и здесь его войска рассыпятся! Опыт революций показывает, что правительственные войска побеждают тогда, когда вырываются из заразительной зоны столицы – и потом обкладывают её или во всяком случае наступают извне.

Так удачно он это высказал, такая создалась красивая, умная минута: и всё теряется от промедления – и хочется поговорить! От этого напряжения постигла Сашу догадка, хотя кажется и связи тут не было. Он резко остановился посреди кабинета, повернулся к Масловскому и сказал звонко, гордо, сам отчётливо ощущая свой тон:

– Скажите, а где же находится так называемое правительство? Почему мы его нигде не чувствуем?

– В Мариинском дворце, – ответил Масловский. Ответил, а ничего у него не родилось! И Филипповский поднял глаза в дыму – ещё не охватил.

– Так дайте мне броневик, и ещё грузовик! – вскричал Саша радостным постижением, чтоб только никто раньше этого не высказал. – И я возьму свою команду и ещё наберу охотников – и поеду арестую правительство! Или – разгоню его к чертям!

Все смотрели на него с изумлением. Но и с растущим уважением.

– Но вокруг Мариинского вероятно крепкая защита.

– Если крепкая защита – постреляю, попугаю и уеду. Но я сегодня целый день на улицах и уже несколько зданий взял! Я убедился, что это очень легко! Что защитники старого строя сдаются в одну минуту!

Да ещё несомненное: нападение – лучший способ обороны! Раз у нас всё так плохо, незащитимо – так наступаем!!!

Ну что ж? Ну что ж. – Переглянулись, подумали. – Ну что ж! Если вы предлагаете сами, если вы к этому готовы…

Саша – сейчас был готов ко всему! За сегодняшний день он понял сладость действия. И не боялся – нисколько. Да тот, кто смело действует, – совсем и не находится в самой большой опасности.

Правда, с броневиком он никогда в жизни дела не имел. Но он почти и ни с чем в армии дела не имел. Это всё – освоится.

Главное – дерзость, мгновенность, сейчас – и ехать, сейчас и схватить, пока они этого не ожидают. Арестовать правительство – и кто у них останется? Один Хабалов?

Мысль всё больше нравилась. Но, кажется, колебался Масловский, по силам ли прапорщику арестовать правительство?

Вдруг – раскрылась дверь, и никем не представляемый, сам вошёл блистательный, с отличной выправкой, звеня шпорами, отстукивая сапогами, и доложился:

– Ротмистр Сосновский, гусарского полка! Отдаю себя в распоряжение революции!

И перед кем? перед младшими, перед штатским – ещё задержался в отлично откинутой чести, поражая их.

Все вскочили. Все сразу почувствовали природного военного! Начинало, начинало переходить царское офицерство!

Знакомились, все за руку. И какой симпатичный! – пушистые белые усы, живые остроумные глаза, роскошные рулады голоса, весёлая манера говорить, – просто очаровал и подбодрил их всех.

И Масловский, не теряя времени, предложил ему возглавить экспедицию на Мариинский дворец.

И Саша даже ничуть не обиделся: такое подчинение – по праву, и даже насколько легче ему будет с оружием и с распоряжениями. Да вот уж от чего он был ну совершенно свободен, это от какого-нибудь тщеславия, я или не я, кто старший. Он испытывал никогда не знаемую радость – служить, полностью отдавшись, ничего для себя.

Для себя – хоть смерть. Нет красивее смерти, чем в революцию.

Быстро распределили: Сосновский с Ленартовичем берут броневик, грузовой автомобиль, набирают солдат – и едут штурмовать Мариинский дворец. А два прапорщика, если наберут себе охотников в команды, – едут на Николаевский и Царскосельский вокзалы, тоже в автомобилях, автомобили близ дворца стоят какие-то.