Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 3 - Солженицын Александр Исаевич

– Время, которое мы переживаем, настолько выходит за рамки всех привычных представлений о ходе государственной жизни, что я чувствую себя затруднительно говорить в форме газетного интервью. Жизнь – ещё в расплавленном состоянии, и те твёрдые формы, в которые она выльется, намечаются пока лишь в общих очертаниях, а определятся со временем – свободным народным творчеством.

Князь говорил не торопясь, весь вдумываясь, весь вчувствуясь, поводя то к одному корреспонденту, то к другому седоватой своей головой и улыбаясь своею, как он знал неизъяснимой, улыбкой.

– Русский народ только сейчас стал перед всем миром и перед самим собою во весь свой гигантский рост. Он совершил настоящее чудо: в течение нескольких дней он снёс до конца прогнившее здание старого порядка – безо всякого междуусобия, почти без кровопролития. Он совершил и второе чудо: он сумел на второй день после своего великого переворота сорганизовать новую власть и в центре, и на местах. Скажу вам, я верю в то, что он совершит и третье чудо: донесёт свою свободу и своё единение в неприкосновенности до того великого дня, когда Учреди…

Переполненный верой, князь дрогнул голосом:

– Только эта вера и помогает нам нести наши сверхчеловеческие задачи – и не сламываться. Без дружной народной поддержки мы бы… – докончил шёпотом, – свалились.

Он должен был передышать, чтоб овладеть собой, но корреспонденты не ринулись грубо в эту паузу с вопросами. Да это всё были чуткие интеллигентные люди. Чуть звякали кофейные ложечки.

– Великая русская революция сделала нас – исполнителями воли народной. Мы в полной мере оцениваем значение тех сил страны, которые сыграли главнейшую роль в час великого переворота.

То – не был ни сам князь, ни думцы, то – были удивительные герои, солдаты запасных полков, и удивительные рабочие, которые… Экспромтом блеснуло князю, что эту беседу он может использовать для публичного обмена как бы дружеской улыбкой с Советом рабочих депутатов, улыбкой, каких немало он послал им через стол в заседаниях Контактной комиссии – но, публичная, такая улыбка более обязывала и контрагентов. Он, кажется, нашёл очень тактичную форму:

– Всё старание наше – осуществить полноту власти, которую нам вверила народная воля в согласии с этими силами. Но мы надеемся, что и эти силы ясно понимают положение русской свободы и Временного правительства. Чтоб ответственность Временного правительства передо всем русским народом была реальной, для этого ему нужны… возможности решения и действия…

Кажется, он хорошо и уместно это выразил!

– И признаки всеобщего объединения вокруг Временного правительства являются со всех сторон России – в выражениях доверия, приветствиях, депутациях. Наша программа – уже известна стране. Основное обязательство – это созыв Учредительного Собрания в возможно кратчайший срок. Определить этот срок уже сейчас с полной точностью – само собой разумеется, нет возможности. Нет готовых образцов. Составление избирательных списков уже будет грандиозно, как всеобщая перепись. И надо обеспечить голосование на фронте, – значит, чтобы военные действия не были в полном разгаре. И надо же обеспечить абсолютную тайну голосования.

Действительно, эта проблема была тем головоломней, чем пристальней в неё всматриваться. В горячке революционных дней обещали собрать Учредительное чуть ли не в мае. Но корреспондентов не приходилось убеждать, они понимали.

– А тем временем, господа, что ж, правительство приступает к самым неотложнейшим из реформ. На первом месте здесь – отмена нетерпимых, позорных вероисповедных и национальных ограничений, – это уже готово у нас и будет опубликовано в ближайшие дни. Затем пойдёт очередь – равноправия женщин, равноправия сословий. Затем потребуется регламентация… В краткой беседе трудно исчерпать, господа, бесконечный список вопросов. Но не могу не коснуться кардинальных: войны и продовольствия.

При слове «война» даже мирно-лучистые ласковые глаза князя Львова заблестели иным огнём (оставив недописанное, корреспонденты спешили записать это):

– Вступая во власть, мы были убеждены, что свободный русский народ не преклонится перед врагом. И мы оказались правы: клич «война до победного конца» уже звучит со всех сторон. И даже те, кто при старом порядке был холоден к этой борьбе, теперь зажигаются новым огнём! Но и враг не дремлет! – он уже стягивает войска к нашему фронту и готовит новый удар.