Царь Давид - Мессадье Жеральд

Азахель, брат Иоава, преследовал самого Авенира, который был значительно сильнее.

– Я сейчас убью тебя! Я сейчас убью тебя! Беги! – крикнул Авенир, не желая убивать мальчишку. Но Азахель его не слушал; он бросился на Авенира, и тот, пронзив его мечом, продолжил свой бег. Оцепенение охватило солдат Иоава, которые следовали за Азахелем. Авенир и его отряды нашли укрытие на холме Амма, который возвышался над дорогой пастбищ Гаваона. Увлекаемые Иоавом и Абисхаем, отряды Давида стали подниматься на холм. Несомненно, это напомнило Авениру отступление Саула в горы. Он вышел вперед и крикнул Иоаву:

– Эта бойня будет продолжаться вечно?

– Если ты не попросишь пощады, – закричал с презрением Иоав, – мы до зари будем преследовать тебя! Мы убьем тебя, тебя и последнего из твоих людей!

Авенир убил его брата; Иоав не собирался забывать об этом. Но так как он запросил пощады, Иоав протрубил в рог. Сражение и преследование остановилось, Авенир и вениамитяне поспешно убрались с другого склона холма, переправились через Иордан и отправились в Миханаим. Иоав сосчитал погибших: кроме брата, он потерял девятнадцать человек, убив триста шестьдесят солдат Авенира.

Это не вернуло жизни Азахеля. Иоав приказал отряду отвезти останки брата и похоронить в Вифлееме. Там женщины обмыли тело и похоронили юношу в деревне его предков. Была ночь. Иоав вернулся на заре в Хеврон, полный боли и ярости.

Победа была за Давидом, но она ничего не определяла, ничего не давала. Лишь увеличивала пролитую кровь, которой с каждым сражением становилось больше.

Глава 2

ДВЕ ИСТОРИИ ИЗ-ЗА ЖЕНЩИНЫ

– Мы уступили попытке развязать войну, и мы потеряли девятнадцать молодых людей. – говорил разгневанно Давид своим доверенным лицам. – А ты, ты потерял своего брата, ну и чего ты добился? Солдаты Иевосфея, наши соплеменники, тоже потеряли братьев и сыновей в Гаваоне.

Они слушали его, повесив голову: Эзер, Амон, Иоав и Абисхай и все другие, которые участвовали в рукопашной битве с солдатами Авенира и Иевосфея. В действительности все осталось на мертвой точке и ничего не изменилось. Все еще двое людей носили короны Израиля.

– Я не хочу больше вести войну с нашими братьями. Господь решит, что надо предпринять, – закончил Давид. Его друзья промолчали.

Но когда они вышли, их словно прорвало, они стали возмущаться.

– Если бы он показал больше решительности в отношении дома Саула, он был бы бесспорным царем двенадцати племен! – воскликнул Иоав.

– Вот что я бы хотел знать, так это причину его терпимости к ним, – сказал Эзер. – Как он может говорить, что ему доставляет горе смерть человека, который, как все знают, многократно пытался его убить? Это несерьезно!

Загадка осталась неразрешенной.

Война началась с новой силой. Не проходило ни дня, чтобы не было спора из-за колодца, пастбища, прохода тех или иных товаров. Филистимляне выжидали, пока страна иудеев, все еще слишком большая, расколется надвое и ослабеет окончательно. Но Давид оставался спокойным и упорно отказывался нападать на северные территории.

В то же время ему пришлось еще раз выслушать упреки своих близких, когда Авенир потребовал себе Риспу, наложницу Саула, хотя у нее было от Саула двое сыновей – Армони и Мемфивосфей. Стремление Авенира были понятны: взяв Риспу, он становился не просто дальним родственником Саула, но и приемным отцом двух царевичей.

Иоав описал эту опасность с большой выразительностью и пылом. Давид слушал его спокойно, а может быть, со скукой. Иоава вдохновляла жажда мести за своего брата; страсть ослепляла его.

– Мудрость Господа беспредельна, – ответил Давид. – Он найдет способ расстроить планы Авенира, если таковые есть, как ты рассказываешь.

Впрочем, планы Авенира были уже расстроены. Возвратившись с соколиной охоты, Иевосфей пошел вечером во дворец Миханаума, который был рядом с просторным жилищем Авенира, и его придворные приняли его с натянутыми лицами.

– Почему у вас лица как у сов? – спросил Иевосфей, в то время как слуги забирали охотничьи трофеи.

– Со вчерашнего вечера Риспа в доме у Авенира, – сказал один из них.

Они смотрели на него – лица, потные от доносов. Иевосфей развернулся на каблуках, спустился по лестнице, которая вела к порталу, и перешел улицу к дому Авенира. Он влетел туда, как ветер, и бросился на стражников, оторопевших от его вторжения.

– Позовите мне Авенира, – приказал он.