Царь Давид - Мессадье Жеральд

Когда рассказы о победе над амаликитянами закончились, слушатели, опьяневшие как от подвигов, так и от вина и пива, попросили рассказать о том, кто принес победу. Абимелек, офицер Ионафана, девятнадцатилетний храбрец, который носил повсюду повязку на голове, словно корону, и участвовал в двух сражениях, согласился. Огни горели там и сям в рощах, собирая вокруг себя людей: старых женщин и девственниц, стариков и кормилиц, мальчишек и наложниц. А также рабов, потому что иудеи-победители отныне имели рабов. Абимелеку подали печенье и наполнили рог.

– Из всех военных, кого я знал, среди друзей и врагов, – начал он, – Ионафан – самый великий. Когда мы прибыли сюда, сорок лун назад, в Гиву, филистимляне правили всем регионом. Саул, который был только что провозглашен нашим царем, собрал три тысячи человек. Из них одну отдал Ионафану. У нас не было металлического оружия. Только у Саула и Ионафана были меч и копье. Мы были вооружены пращами и палками, концы которых были обожжены на огне. Филистимляне были бесчисленны. Они имели колесницы, лошадей, железное оружие, мечи, копья. Ребенок лучше вооружен против шакала, чем мы против филистимлян.

Саул устроил свой лагерь в Микмасхе. Ночью он нас разделил на три группы, каждая по тысяче человек, одной из которых командовал Ионафан, и ночью мы окружили Гиву. Когда на заре филистимляне это поняли, они под предводительством своего префекта напали на нас с отрядом пехотинцев. Как раз на людей Ионафана. У Ионафана повадка льва: он бросился на их ошарашенного командира и пронзил его своим копьем. Вот так – пак! Одним ударом! Одним усилием железной руки! Это был их командующий! Потом Ионафан подобрал свое оружие и убил человека, стоявшего рядом. Потом еще одного. Мы отразили удар, и филистимляне потеряли десятки людей, потому что не ожидали ни такой дерзости, ни таких героев. Они собрали свои гарнизоны и снова атаковали.

Через три часа мы услышали небывалый шум и увидели их колесницы, движущиеся на нас с ужасным грохотом, управляемые конниками, которые кричали, словно демоны. Пехотинцы следовали за ними быстрым шагом, вращая оружием. Только демоны смогли бы вынести такое зрелище. Один из наших бойцов, охваченный ужасом их приближения, не мог сдвинуться с места и был разрублен колесом на две части. Мы побежали, спасаясь. По нашему примеру филистимляне тоже разделились на три группы. Некоторые из нас убежали очень далеко. Стыд заставил бы их сейчас умереть. Мне сказали, что они даже преодолели Иордан. В Схеоле нет достаточно глубоких мест, где бы они утонули!

Все слушали, раскрыв рты. Как же иудеи вышли из этого испытания?

– Вот здесь вы сможете судить о гениальности и храбрости Ионафана, – продолжил Абимелек. – Мы все укрылись – кто в пещере, кто в яме, в земле, кто в роще, – ожидая, когда ослабеет атака филистимлян. Так и произошло. Они проехали по долинам, недоумевая, куда мы делись. По правде говоря, нас было немного. Из трех тысяч человек смерть и трусость оставили лишь шестьсот. Мы слышали, как они зубоскалили и громко звали нас. Я был рядом с Ионафаном в пещере и подглядывал за ними. Саул в другой пещере со своими офицерами и сотней людей обсуждал наши дальнейшие действия.

Абимелек позволил себе небольшую паузу и насладился тишиной, что усилило эффект его повествования.

– Незадолго до захода солнца мы увидели две или три сотни филистимских пехотинцев, которые разыскивали нас и не могли понять, куда мы исчезли. В этот момент Ионафан сказал нам: «Вот! Это наш шанс!»

Он первым выскочил из пещеры И как дикий зверь бросился на филистимлян. Один! Другой! Третий! Четвертый! Филистимляне, разыскивая, разделились, и внезапность, которая сопровождала их, теперь была на нашей стороне. Ионафан протыкал их копьем, резал мечом! Надо было видеть! Вот за такое время, которое необходимо мне, чтобы сгрызть это печенье, мы убили двадцать человек. Остальные убежали и издалека наблюдали за этой бойней. Они спрашивали себя, откуда мы взялись, сколько нас, потому что сосчитать нас было невозможно. Рассыпавшись по холмам, мы были словно духи, выраставшие из земли, и на этот раз им ничем не помогли ни колесницы, ни лошади, ни железное оружие. Два или три человека, притаившись в ложбине, ловко бросали камни во врагов, и ни один филистимлянин не мог догадаться, откуда камень. Их охватила паника, и они беспорядочно рассеялись во всех направлениях, без командира не зная куда идти.

Он похлопал меч, лежавший рядом.