Эмма Браун - Бронте Шарлотта

– Матильда, – сказал он. – Это имя тебе знакомо? – спросил он. Это имя пробудило во мне какие-то смутные воспоминания. Он спросил, какой у меня размер одежды, и я сказала, что не знаю этого наверняка. – Интересно, ты хоть что-нибудь знаешь? – пробормотал он и вышел из комнаты.

Позже пришла горничная и сняла с меня мерки. Обмеряя меня, она презрительно молчала. Казалось, что ей было противно ко мне прикасаться. Когда она ушла, мне стало очень грустно. Я была одна в этой огромной комнате, уставленной книжными шкафами, и чувствовала себя маленькой и глупой, даже несмотря на то, что сегодня мне пришлось многое узнать о том, каких пределов может достичь людская развращенность. Мне нечем было заняться и не с кем было поговорить, поэтому я взяла с полки книгу. К моему удивлению и огромному удовольствию, буквы превратились в слова, а слова эти имели смысл. Остаток дня я провела за чтением повести «Франкенштейн», написанной Мери Шелли.

Наступило время обеда, и в дверях комнаты появился уже знакомый мне джентльмен. Он снова пристально посмотрел на меня.

– Ты умеешь читать? – спросил он.

– Да, сэр.

– А писать ты можешь?

– Давно уже этим не занималась, – призналась я.

– Напиши вот это! – приказал он и передал мне листок бумаги и перо. Он начал вслух читать стихотворение. У меня появилось странное ощущение – мне показалось, что я уже слышала его. Я начала писать и с удивлением обнаружила, что пишу быстрее, чем он читает.

Решив посмотреть, как я пишу, он так близко наклонился ко мне, что я почувствовала его дыхание, и у меня задрожала рука. Он вдруг разозлился и быстро вышел из комнаты, что-то бормоча о несправедливости и пороках.

– Вы меня считаете порочной, сэр? – спросила я. Он снова пристально посмотрел на меня. Я начала привыкать к тому, что он меня постоянно рассматривает, и уже почти не дрожала от страха.

– Думаю, что нет, – сказал он. – Молись, чтобы я не оказался таким.

Он вышел из комнаты, и я снова осталась в одиночестве. Через некоторое время я услышала, как он покинул дом. Похоже, что не таким уж и порочным я была человеком, потому что мне было жаль, что он покинул меня. Ведь он так хорошо относился ко мне (хотя у него были несколько грубоватые манеры), как никто на всем белом свете еще не относился ко мне. И я горько заплакала. Появилась горничная. Она принесла мне какие-то капли и стакан воды. Когда я спросила у нее, что это за лекарство, она сказала, что ничего не знает об этом. Хозяин приказал ей проследить за тем, чтобы я регулярно их принимала, и она будет за этим следить.

Так тянулись дни за днями. У меня было вдоволь самой разнообразной еды, но все эти деликатесы не доставляли мне никакого удовольствия, потому что у меня болел желудок. Я постоянно чувствовала какое-то непонятное беспокойство, мне очень хотелось, чтобы моя дальнейшая судьба поскорее определилась. Я целыми днями расхаживала по комнатам и упрашивала горничную, чтобы она позволила мне покинуть этот дом, но она, конечно же, этого не разрешала. По ночам я разговаривала во сне и бродила по дому, как лунатик. Мне становилось легче только после того, как горничная давала мне очередную порцию «лекарства». Сейчас-то я уже знаю, что это был опий, но тогда мне было все равно, что это за средство, потому что только оно приносило мне покой. В конце концов горничная нашла для меня какую-то простую одежду и разрешила гулять в саду, но ворота при этом все время были заперты на замок. Постепенно я немного успокоилась, но чувствовала себя несчастной. Моей единственной компаньонкой была горничная, но она считала меня порочной девицей и не разговаривала со мной. Мне казалось, что я самое презренное существо на всем белом свете, которое у людей вызывает только отвращение и ничего более. Единственным моим утешением были книги, и я с головой окунулась в чтение. Я была похожа на маленькое, всеми отвергнутое существо, построившее себе убежище из глины, песка и соломы, для того чтобы надежно укрыться там от посторонних глаз.

Тогда мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем хозяин снова вернулся в свой дом, но теперь-то я понимаю, что он отсутствовал не больше месяца. За это время он несколько изменился. Когда он уезжал из дому, то взял с собой только один небольшой чемодан, а привез с собой огромный багаж и еще внушительных размеров дорожный сундук. Он всегда был угрюмым и раздражительным, а после возвращения его настроение изменилось. Теперь он казался каким-то возбужденным. Он сразу же пришел в мою комнату и принес с собой этот дорожный сундук.