Эмма Браун - Бронте Шарлотта

– Грандиозные новости! – закричал ее похититель. – Французы платят сорок гиней за девчонку, которая еще не лишилась невинности. Мы не будем ждать Эллина. Мы сегодня же посадим ее на корабль, плывущий во Францию. Я знаю одного человека, который за определенную плату присмотрит за ней во время плавания. За это стоит выпить.

– Ты выпьешь с нами?

Врач покачал головой. Казалось, ему хотелось поскорее уйти отсюда. Эмма сделала над собой усилие, и ей удалось все-таки что-то произнести.

– Доктор, помогите мне, – сказала она.

Эту ее слабую попытку как-то защитить себя моментально пресек ее похититель.

– Он не поможет тебе. В свое время он помог многим дамам избавиться от таких маленьких и надоедливых существ, как ты. Он уже не врач, а самый обычный преступник, который получает свой шиллинг за работу и держит рот на замке, – сказал он.

Ей показалось, что врач с сочувствием посмотрел на нее. И все-таки Эмма жалела его больше, чем себя, ведь его жизнь была запятнана преступными делами, а она, несмотря на опасность, которая ей угрожала, была еще чиста. «У меня еще вся жизнь впереди, и я буду жить ради Дженни, – решила она. – И даже если мне суждено прожить лишь час, этот единственный час я проживу достойно».

Она не поняла, произнесла ли эти слова вслух или просто подумала об этом. Она все еще находилась в полудреме и поэтому ни в чем не была уверена. Но ее похититель настороженно взглянул на нее и снова взял хлороформ.

– Я буду держать ее под действием хлороформа, пока она благополучно не доберется до Франции, – сказал он.

– Не делай этого больше! – сказал врач и, забрав у него бутылку, поставил ее на стол. – Во всяком случае, пока не делай. Ты можешь ее искалечить, – объяснил он и сочувственно посмотрел на Эмму. – Она не бездомный ребенок, – сказал он, понизив голос. – Она, наверное, из приличной семьи и просто потерялась! Ради всего святого, отпусти ее! У тебя могут быть большие неприятности.

– Давно уже я не совершал благородных поступков, – сказал Лоури. – Ее родителям следовало лучше смотреть за ней и не позволять шататься одной без присмотра. Теперь она принадлежит мне и завтра будет там, где ее уже никто не найдет.

– Вы ошибаетесь, – произнесла Эмма. – Я никуда не пойду. Я буду кричать, и кто-нибудь обязательно придет мне на помощь.

– Интересно, кто же это? – усмехнулся Лоури. – В этом шикарном домишке обитаем только мы с Купером. Раньше, пока не случился пожар, в этом доме жило еще сорок негодяев и мошенников. Теперь остались только мы с ним.

Врач громко выругался и ушел.

– На всякий случай нужно ее связать. Свяжи ей руки, ноги и заткни рот, – обратился Лоури к своему подельнику. – Я хочу спокойно пропустить стаканчик-другой.

– А как быть с Дилком? – спросил Купер. – Ты не боишься, что он поднимет шум? Он может пойти в полицию или к этому мистеру Эллину за наградой.

– Что? Неужели меня окружают трусливые бабы? – спросил негодяй Лоури и взял веревку. – Я сам свяжу ее, – сказал он и энергично принялся за работу.

Эмма старалась не кричать, хотя толстая веревка больно врезалась в руки. Она поняла, что Лоури нравится причинять боль.

– Если Дилк пойдет в полицию, то они наверняка заинтересуются и им самим. Он хорошо это знает, – рассуждал он. – А что касается Эллина, то ему придется потратить целый день для того, чтобы приехать сюда. Мое письмо едет сейчас в почтовом поезде. Он получит его только с вечерней почтой, поэтому завтра никак не сможет приехать. – Он закончил свою работу и всунул в рот девочке грязный мешок в качестве кляпа. Внимательно посмотрев на свою жертву, он наклонился и прошептал ей на ухо: – Не бойся. Тебе не удастся убежать. Ты можешь оплакивать свою маленькую сестру, но скоро ты пожалеешь, что не оказалась на ее месте.

«Почему он так ненавидит меня?» – подумала она. И сама дала ответ на этот вопрос. Потому, что ее душа была чиста и невинна, а свою он давно уже продал. Для того чтобы не видеть ее упрямого и ненавидящего взгляда, он бросил на нее мешок и пошел к столу, чтобы выпить с горя.

Она слышала, как они что-то тихо бормотали и стучали пивными кружками. Веревки так сильно впились в ее тело, что она не могла уснуть и решила провести все это время в молитвах. Сначала она помолилась о душе маленькой Дженни Дру, а потом за тех, кто показал ей, что такое настоящий домашний уют. Напоследок же она помолилась за тех, кому волею судеб пришлось навсегда покинуть свои дома. Тем временем мужчины сильно напились, и их застольная беседа переросла в спор. Ее похититель обвинял своего приятеля в том, что тот бросил его и ему пришлось в одиночку выполнять опасную работу.