Гомер. Илиада - Барикко Алессандро

Елена в последний раз взглянула на молчаливое брюхо коня, затем повернулась и пошла назад во дворец.

И тогда весь город погрузился в сон. Флейты и лиры выскользнули из рук, и только редкий собачий лай нарушал тишину – верного спутника мира.

В неподвижности ночи загорелся факел – сигнал ахейскому флоту. Его зажег предатель высоко над городом. Говорят, что предала троянцев сама Елена. А пока ахейские корабли возвращались на берег и войско пересекало долину, из конского брюха выбрались Одиссей, Менелай, Диомед и Неоптолем. Как львы, они

набросились на стражей у ворот и пролили первую кровь той ужасной ночи. Первые крики поднимались в троянское небо. Матери просыпались и, не понимая, что происходит, прижимали к груди своих детей, и их всхлипывания были не громче, чем щебет ласточки. Мужчины ворочались во сне, предчувствуя беду и видя во сне собственную смерть. Когда ахейское войско вошло в город, началась настоящая резня. Овдовевший город стал изрыгать трупы. Умирали воины, не успевая схватить оружие, умирали женщины, не пытаясь убежать, умирали дети у них на руках и нерожденные младенцы у них в утробах. Умирали старики с позором, протягивая руки в мольбе о пощаде. Опьяненные собаки и птицы спорили за кровь и мясо убитых.

Среди побоища Одиссей и Менелай побежали искать покои Дейфоба и Елены – им не терпелось забрать то, ради чего они сражались десять лет. Дейфоб пытался бежать, но они схватили его. Менелай ударил его ножом в живот, внутренности вывалились на землю, Дейфоб упал на них сверху, забыв о войне и колесницах навеки. Елену они нашли в ее опочивальне Она с трепетом последовала за первым мужем, радуясь в душе окончанию своих несчастий и стыдясь всего, что с нею случилось.

И об этой ночи я должен был петь. Петь о том, как убили Приама подле святилища Зевса, о том, как Одиссей сбросил с троянской стены младенца Астианкса, петь о плаче Андромахи и о позоре угнанной в рабство Гекубы, об ужасе Кассандры, обесчещенной Аяксом Оилидом в святилище Афины. О том, как вырезали целый народ, и о том, как прекрасный город превратился в погребальный костер и молчаливую могилу для своих сыновей. Я должен был воспеть эту ночь, но я всего лишь певец, пусть лучше музы поют, они способны восславить подобную ночь, ночь скорби, но я не стану ее воспевать.

Так сказав, я заметил, что наш гость, человек без имени, плакал. Он плакал, как вдова над телом любимого мужа, которого убили враги, или похищенная воином девушка, навеки ставшая рабыней. Наш царь Алкиной, сидевший рядом с ним, увидал его слезы и сделал мне знак замолчать. А затем, склонившись к чужеземцу, спросил его:

– Почему так печально, друг, ты слушаешь повесть об Илионе? Богам угодна была та кровавая ночь, а те люди погибли, чтобы мы воспевали их смерть в своих песнях. Почему ты крушишься об их участи? Быть может, в ту ночь ты потерял отца или брата или друг твой погиб в той войне? Не упорствуй, откройся мне: кто ты, откуда ты, кто твой родитель. Никто не приходит в этот мир без имени, как бы богат или беден он ни был. Назови же нам имя твое, незнакомец

Чужестранец опустил глаза. И тихо ответил:

– Меня зовут Одиссей, я родом с Итаки и однажды вернусь туда.

Другая красота. Заметки о войне

«Илиаду» необходимо читать в нужный момент. И если, как довелось это мне, «переписывать» ее, то вовремя: в годы войны. Хотя мне по-прежнему кажется, что слово «война» не подходит для определения происходящих в мире событий (на мой взгляд, это просто удобное слово): мы, безусловно, живем в такое время, когда проявления варварства, тысячелетиями связывавшиеся с военными действиями, стали частью нашей повседневной жизни. Сражения, убийства, насилие, пытки, казни и предательства. Доблесть, оружие, стратегические планы, добровольцы, ультиматумы и воззвания. Из каких-то недр, которые, полагали мы, уже не раскроются, вновь появился на поверхности земли весь этот жестокий и блестящий инструментарий, с незапамятных времен бывший принадлежностью воюющего человечества. В подобном контексте – исключительно деликатном и чреватом скандалами – даже мелочи становятся значимыми. Публичное чтение «Илиады» – это мелочь, но не обыкновенная. «Илиада» (я поясню свою мысль) – история войны, где нет места благоразумию и полутонам. Она была создана, чтобы воспеть воюющее человечество, и воспела его настолько ярко, что не затерялась в веках и дошла до нынешнего поколения людей, продолжая славить торжественную красоту и внезапный порыв – то есть именно то, чем всегда была и будет война. В школе, возможно, об «Илиаде» говорят по-другому. Но суть именно в этом: «Иллиада – памятник войне.