Альковные секреты шеф-поваров - Уэлш Ирвин

— Что, приходила Кэролайн?

— Конечно, глупыш! Ты же сам с ней разговаривал. Наверное, не до конца проснулся.

— Значит, крепко уснул…

— Да уж!— Джойс стоически улыбнулась: Брайан во сне горячо бормотал, чему-то возмущался, хотя слов было не разобрать.— Ну, это хорошо, что ты вздремнул. Тебе полезно. Сам ведь жаловался, что плохо спишь.

— А где Кэролайн, наверху? Занимается?

— Ушла к подругам.

— Опять к этой Анжеле!

— Не знаю…— Джойс покачала головой.— А я фильм напрокат взяла, собираюсь посмотреть. Называется «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», то ли китайский, то ли японский. О нем столько разговоров…

Кибби не слышал о таком кино.

Поначалу все шло хорошо. Он даже мимоходом подумал, что уже несколько дней не ставит в календарь черных пометок. Затем две ведущие героини принялись активно мелькать на экране в разных ракурсах, и мозг бедного Кибби заскворчал в черепе, как котлета на сковороде.

Маффи…

Он покосился на член, взбугривший брюки.

Никаких черных пометок… Нельзя оставаться одному, так написано в памфлете. Не пойду наверх!

— Замечательное кино!— комментировала Джойс. Утомление, однако, брало верх. Не прошло и пары минут, как она уже громко и ритмично похрапывала.

Кибби смотрел на свою ломовую эрекцию как зачарованный.

Мама готова, храпит без задних ног… Эта маленькая япошка — такая киса, такая лапочка!.. Чуть-чуть ладошкой потереть… ы-ых… Ты же хочешь, сучка, сама напрашиваешься!..

— ПРО-О-ОЧЬ!— благим матом заорал Кибби.

Джойс подпрыгнула как укушенная — глаза вылезли из орбит, грудь бешено вздымалась.

— Шта-а-а… Что случилось?!

Кибби поднялся и со свистом втянул в себя воздух.

— Я иду спать!— объявил он.

— Что, и кино не досмотришь?

— А, ерунда! Ничего интересного,— фыркнул он, направляясь к лестнице.

Джойс с горечью подумала, что опять сделала все не так.

— Это же кун-фу, сынок! Ты ведь любишь! Я только потому и взяла, что кун-фу…

— Пф-ф, по стенам бегают… Чушь!— Кибби неумолимо затопал по ступенькам.

Темнота спальни его не угомонила. Проклятый компьютер словно дразнил: включи, включи! Кибби сопротивлялся, прекрасно зная, кто поджидает его в виртуальном мире. Но лежать и мучиться было не легче.

Маффи…

Чтобы отвлечься, Кибби начал думать об отчетах, о кухнях… Но в каждой кухне его встречала шаловливая официантка в коротком халатике, с улыбкой точь-в-точь как у Люси. Она нагибалась, и юная голая попка…

Господь пастырь мой.

А в китайском ресторане официанткой была девчонка из кино, похожая на Маффи…

Я не поддамся… работа… офис… Боб Фой! Кабинет на промежуточном этаже…

Однако в кабинете была Шеннон. Она сидела на столе, медленно расстегивая блузку и пристально глядя в глаза: «Извини, Брайан, ошибочка вышла! Я разрешила Дэнни провести инспекцию…— Она погладила себя между ног.— А ведь очередь твоя!»

— Прочь!

Кибби отбросил одеяло и посмотрел на колом стоящий член. Почему он такой твердый, полный жизни — а остальные части тела такие вялые и слабые?

Было слышно, как внизу на кухне возится Джойс. Затем вернулась Кэролайн: хлопнула дверь, по ступенькам протарабанили шаги. В ванной зашумела вода.

Черных пометок не будет! Не будет!

Томительно тянулись минуты, сон не шел. Все затихло. В мыслях мелькали обнаженные японские девушки.

Маффи…

Кибби вспомнил добрый совет из брошюры: пойти на кухню, сделать бутерброд. Он поднялся, сошел вниз и разогрел остатки шотландского бульона. Есть не хотелось; теплая жижа шла через силу. Вернувшись в спальню, он понял, что сон отлетел окончательно, и затеял было молиться, но сердце прыгало зайчиком, а член опять начал задирать головку.

Не надо бы его трогать. Хотя…

Они все этого ждут: Люси, Шеннон, японские девушки… Им хочется мужика… Только не меня! А почему? Вот дурочки! Ну ничего, в воображении я могу их заставить, они ножки разведут как миленькие… Тьфу, пакость, грех! Нельзя так думать! Шеннон моя коллега, хорошая подруга. Люси — милая скромная девушка. Маффи вообще электронная картинка. Японские тетки — актрисы, играют роли. Режиссер, наверное, обеих дерет… Тьфу, прочь!

Кибби вскочил, прошлепал к шкафу и достал один из галстуков. Вернувшись в кровать, туго примотал правую руку к деревянной спинке. Затем лег на спину, выпростал левую руку из-под одеяла и начал жарко молиться.