Клей - Уэлш Ирвин

Они доехали на такси до Лейта и пошли в пад на Джанкш-стрит. Будучи сам из западной части города, Терри рассчитывал, что здесь было меньше шансов нарваться на знакомых. Он заказал ещё пива. Вскоре Катрин была пьяна и обнаружила, что от лагера у неё развязывается язык.

– Я больше не хочу ни ездить в турне, ни записываться… – разволновалась она, – я чувствую, что моя жизнь мне не принадлежит.

– Понимаю, о чём ты. Эта сука Тони Блэр хуже, чем Тэтчер, задрота та ещё. Это он эту хуйню с Новым курсом заварил. Ты должен работать восемнадцать часов в неделю, или суки перестают выплачивать тебе пособие. Вкалываешь на всяких гондонов восемнадцать часов ни за хуй. Рабство ёбаное. Что за дела такие? Скажи пожалуйста.

– Не знаю…

– У вас такого нету. У вас этот есть, который его фачит, тот с волосами…

– Президент Клинтон…

– Ну ды. Да, эта Моника ему отсосала, так он пошёл к Тони Блэру и говорит, можешь, говорит, заменить мне эту Монику, если поможешь мне бомбить этого гондона Милошевича.

– Чепуха какая-то, – закачала головой Катрин.

Терри больше всего верил в силу аргумента, нежели в его точность и достоверность.

– Ну конечно, это они хотят, чтоб ты так думала, суки эти. Я всё это слышал от чувака в пивнухе, чья сестра вышла за одного высокопоставленного госчиновника в Лондоне. Они стараются утаить от нас все сведения. Придурки, ни фига у них не выйдет. Новый курс, моя задница. Дело вот в чём: не люблю я работать. Окна я мою, только чтоб Алеку Почте помочь. Грузовички с соком – вот это была моя тема. Полностью моя должность называлась «продавец прохладительных напитков». Меня рассчитали ещё в восемьдесят первом. Я на грузовичках чего только по району не развозил: «Хендриз», «Глоуб», «Барз»… теперь вроде только «Барз» и остались. Они остались на плаву из-за «Айрн-Брю». Так эти суки с биржи труда что придумали – поворачивается ко мне и говорит: мы найдём тебе работу, будешь соки продавать.

Катрин смотрела на Терри в полнейшем замешательстве. Всё, что он говорил, сливалось для неё в подобие скрежетания авиамотора за бортом, только намного громче.

– Гондоны, они решили послать меня на работу в «Макколл», – объяснил Терри, отметив очевидный факт, что собеседница многого не понимает, – но это означало бы продавать не только соки-воды, но и газеты, и сладости, а меня это не устраивало. Оттуда-то и пошло имечко Джус Терри, понимаешь? Кроме того, чувак, который придумал этот «Макколл», играл за гуннов, поэтому работать там я в любом случае не смог бы. Слушай, куколка, я б не спрашивал, но ты ведь не душная. Можешь забашлять за нас?

Катрин пришлось задуматься.

– Что… ах да… у меня есть деньги…

– Супер… бля…

Джус Терри обернулся и с раздражением заметил, как в паб заходят Джонни Насморк и Рэб Биррелл. Гадая, что их занесло в эти края, он заметил на Рэбе флуоресцентную жёлто-зелёную футболку «Хибз». Посреди недели на Истер-роуд был матч, и Насморк с Бирреллом, должно быть, поднажали бабла, если, сходив на игру, решили продолжить вечер в старом портовом квартале. Джус Терри проявлял неподдельный интерес, когда кто-либо из его знакомых был на лавэ.

Рэб Биррелл и Джонни Насморк, в свою очередь, были не меньше удивлены, увидев, как Джус Терри выпивает за пределами «Доспеха», «Серебряного крыла», «Уклониста», «Улья», «Снопа пшеницы» и других вестсайдских пивняков, куда он частенько захаживал. Они направились к его столику, но, заметив в его компании даму, остановились. Насморк тотчас вознегодовал. Вокруг этой жирной твари Джуса Терри всегда вьются женщины. Шлюхи, ясное дело, но дают же? –дают, и момент этот не стоит недооценивать. Дама выглядела измождённой и тощей, но прикинута была куда лучше тех вариантов, что обычно капитулируют перед Терри. Между прочим, эта вот Луиза, тёлочка, которую Терри попяливает, сытная, сука пиздец, но по ней прям видно, что с бандосами путается. Ей присовывала пара мутных чуваков, один из них Ларри Уайли. Пиздосю, которая принимала таких перцев, лучше обходить стороной, пока не будешь уверен, что они больше не имеют претензий на её койку. Сейчас, однако, такому олимпийцу, как он, не давали ни по любви, ни за деньги, и это ему уже онастоебенило.

– Как дела, Джонни-бой, – спросил Терри присаживающегося Насморка.

Насморк очень не любил, когда Терри так к нему обращался, ведь он был всего на пару лет моложе неопрятного жирдяя. Хуже было только, когда его называли Джонни Насморк.

По-настоящему его звали Джон Уотсон, вполне обычное для Шотландии имя. Его старший брат был фанатом блюза и рок-н-ролла и стал звать его Джонни Гитара, как Джонни (Гитару) Уотсона. К несчастью для него, у Джонни была слабая носоглотка и хронический насморк, поэтому долгие годы он провёл не ведая, как исказилось его прозвище.

Рэб Биррелл притормозил возле сигаретного автомата, чтоб купить пачку «Эмбасси регал», прежде чем сесть за стол. Начались представления. Насморк знал о Катрин не понаслышке.

– Моя мама – ваш первейший фанат. У неё куча ваших пластинок. Она вас просто обожает. Собиралась завтра на концерт. Я читал про вас в «Ивнинг ньюз». Говорят, вы расстались с тем чуваком из «Синдиката любви».

– Верно, – сурово отрезала Катрин, вспомнив сцену в гостиничном номере в Копенгагене, – но это было уже давно.

– Древняя история, понял, – подтвердил Джус Терри.

Насморк сглотнул прилипшую к заднему нёбу мокроту и пожалел, что не взял с собой чесночных пилюль, только они и помогали.

– Я б с удовольствием оказался на вашем месте, – высказался Рэб Биррелл и отвёт предложенную ему Терри сигарету.

Джонни тоже таких не хотел. Это был «Силк кат», а в вопросах курева он был пуристом.

– У меня свои, – улыбнулся он и вытащил пачку «Регала».

– Да, – продолжал Рэб, обращаясь к Катрин, – рок-н-ролльное житьё-бытьё меня б вполне устроило. Тёлок – море… вам, впрочем, в этом смысле не о чём беспокоиться, потому что вы сама тёлочка, то есть нет, я хотел сказать, что, если только вы любите… ну, в общем, вы понимаете…

Джуса Терри и так слегка вывело из себя вторжение друзей в их с Катрин посиделки, но теперь пурга, которую нёс Биррелл, стала раздражать его не на шутку.

– Так и чего ты хочешь этим сказать, Рэб, ёб твою?

Рэб пригнулся, сообразил, что уже как следует поднабрался и порядком обдолбался, скурив неизвестное количество косяков на Истер-роуд, что Джус Терри может достать кого угодно, а кроме того, способен залепить, вложив в удар весь свой значительный вес. Как этой приблатнённой жирной туше удалось выцепить такую пташку? В тридцать шесть лет он всё ещё живёт дома со своей матушкой.

– Я, собственно, о том, Терри, – пошёл он на попятный, – что парни из групп могут сами выбирать себе тёлок. Если они, типа, знаменитые. Однако девушка, любая девушка, может выбрать себе парня по вкусу… или я не прав, Джонни?

И он повернулся к Насморку, ища поддержки.

Насморк был польщён. Это означало, что Рэб признаёт его заслуги и опыт участия в рок-группах или же его умение ловко обращаться с женщинами, потому что ни по одному из этих вопросов раньше он к нему не обращался. Он был даже смущён этой хоть и неочевидной, но очень приятной лестью.

– Ну, в общем… да. Старая корова, конечно, вряд ли, но молодые, типа, тёлочки – пожалуйста.

Какое-то время они обдумывали эту мысль, потом взглянули на Катрин, желая узнать её мнение. Их акцент изменял язык до неузнаваемости, но алкоголь нивелировал эту проблему.

– Простите, я не совсем поняла.

Терри медленно повторил тезис.

– Надо думать, – осторожно ответила она.

– Нечего тут думать, – засмеялся Насморк, – так уж всё устроено. Так было и всегда будет. Пошли титры.

Катрин пожала плечами. Терри жахнул пустой кружкой о стол.

– Организуй, Кэт, старушка. Бар – там, – указал он на стойку в нескольких метрах от них.

Катрин с тревогой взглянула на плотную массу тел, заполнявших пространство между ней и баром. Алкоголь, однако, действительно оказывал помощь. Доктор говорил не пить, когда принимаешь антидепрессанты, но Катрин не могла не признать, что чувствует себя превосходно. Не то чтоб ей очень нравилась компания, хотя эти, конечно, сильно отличались от людей её круга, просто она перестала сдерживаться, вырвалась и пустила всё на самотёк. Очень приятно было удрать на время от менеджеров, лабухов, роуди и мудаков из звукозаписывающих компаний. Пусть поищут. Катрин улыбнулась про себя и двинула к бару.

Джус Терри посмотрел, как она проталкивается к бару.

– Она во всех песнях за права, типа, женщин, так что пусть сходит принесёт нам пивка.

Насморк закивал в знак согласия. Рэб Биррелл намеренно не реагировал, что немного раздражало Терри.

Катрин ждала, пока наполнятся кружки, а тем временем её признала крупная женщина с толстыми руками и волосами, как металлическая мочалка.