Нашла себе блондина! - Вильмонт Екатерина Николаевна

– Райка, при чем здесь любишь не любишь?

– Слушай, подруга, вот что… Либо колись, в чем дело, либо я пойду, а то мычишь незнамо что, правду говорить не хочешь, тебе просто поделиться охота? Вопроса не наблюдаю!

Но я уже малость пришла в себя и говорю:

– Вопрос в том, как одеваться?

– О, это уже конкретно! – засмеялась Райка. – Днем, на моднючий фильм, да еще неясно, может, и запрещенный… – задумчиво проговорила Райка, – значит, скорее всего в каком-нибудь творческом клубе, в доме архитекторов, к примеру… Тогда надевай что угодно. Можно подумать, у тебя шкафы от туалетов ломятся.

А свое пончо слабо надеть?

– Почему? Можно, я, кстати, себе черное сделала, красиво смотрится.

– Совсем черное, без рисунка?

– Ага.

– А что, идея клевая… Тань, я тоже черное хочу Его же на что хочешь можно надеть, на любую водолазку, на блузку… Кайф! Сделаешь?

– Без вопросов!

– Тань, в таком случае еще ряд советов, бесплатно!

Во-первых, сильно не малюйся, днем неприлично считается, украшений никаких, ну можно маленькие сережки и колечко скромненькое какое-нибудь..

– Рай, ты чего? Откуда у меня украшения? Одно кольцо материно было, так я его загнала, сама, что ли, не знаешь?

– Знаю, но я на всякий случай. Вдруг твой поклонник тебя уже брюликами увешал.

– Ты чего, офонарела?

– Шучу. Да, а духи у тебя какие?

– «Может быть».

– Не пойдет!

– Почему?

– Дешевка, и не модно уже, прошлый век… Слушай, если хочешь, заезжай ко мне, дам подушиться, у меня французские, «Же Озе». Но только если рано утром.

– Да нет, не надо, я лучше вовсе душиться не буду.

– Ну и правильно, пусть лучше от тебя чистотой пахнет и невинностью, ты ведь у нас еще невинная?

– Райка, кончай!

– Танька, откуда невинная девушка такие неприличные слова знает?

– Да ну тебя. Райка! Вечно ты…

– Слушай, Татьянка, это что же, большое и светлое?

– А если и так! – рассердилась я.

– Ой, Таня, расскажи!

– Нет, пока не о чем рассказывать, мы виделись один раз.

– Но потом расскажешь, после свиданки? Кстати, после фильма он вполне может тебя в ресторан пригласить, ты в ресторане когда-нибудь была? – Конечно, сколько раз, с Медеей еще и с ее родителями, – всхлипнула я.

– Ну вот, ты расстроилась! Не смей реветь, ты должна завтра классно выглядеть. Голову обязательно помой, и еще, глаза красить умеешь? Какая у тебя тушь?

– Самая обычная, в которую плевать надо.

– Слушай сюда: ты перед тем как тушь накладывать, глаза попудри, то есть реснички, тушь наложи, дай минутку просохнуть, опять попудри и опять тушь, и так раза три-четыре, глаза такие мохнатенькие будут, он с ума спятит, твой поклонник! У тебя пудра-то есть?

– Есть, только компактная.

– Ничего, сойдет! Еще вопросы будут?

– Нет, наверное…

– Тогда, ладно, Танюшка, я спать хочу, умираю. Ни пуха ни пера!

– К черту!

На лекции я, конечно, не пошла, все утро занималась собой и на всякий случай отдраила квартиру. Вдруг он пойдет меня провожать? Вернее, поедет, у него же машина, но все равно. Наконец все было убрано, но обстановка казалась такой убогой по сравнению с его квартирой, что я чуть не расплакалась и решила ни за что его сюда не пускать. А когда глаза накрасила Райкиным способом, понравилась себе ужасно. Надела черные брюки, беленькую бакинскую водолазку, черное пончо и подумала: девчонка – класс! И плевать на мебель!

К метро «Университет» я примчалась в пять минут третьего, задыхаясь от волнения. Прошлялась минут десять вокруг метро, то и дело поглядывая на часы. И вдруг меня просто затошнило. От страха, что ли? Но я тут же сообразила, что ничего сегодня не ела. Хорошенькое дело, надо срочно хоть что-то сжевать. Неподалеку продавали пирожки с мясом. Я хотела купить, но вдруг вспомнила, как одна моя знакомая отравилась такими пирожками, так что в больницу попала. Обычно меня такие рассказы не пугают, но тут одна мысль, что в разгар фильма прихватит живот, повергла меня в панику.

Но голод не тетка, и я купила первую попавшуюся булку, сжевала ее, едва не подавившись. А запить было нечем.

И я начала икать. Просто напасть какая-то, икаю, не могу остановиться. Смотрю на часы – половина третьего. Сейчас он подъедет, а я икаю! И тут же услышала его голос:

– Таня!

От ужаса я замерла, боясь даже обернуться. И хотела броситься наутек, но он схватил меня за руку:

– Куда?

Я ахнула и перестала икать. С перепугу! Он стоял передо мной и ласково улыбался.

– Танечка, привет!

– Здрасте!

– Пошли, у меня тут машина.

У него была белая «Волга», показавшаяся мне просто верхом роскоши. Он усадил меня, закрыл дверцу и сел за руль.

– Ишь как глаза наваксила, – улыбнулся он, а я залилась краской. Я чувствовала себя совершенно несчастной. – Но тебе идет, ты такая красивая, глаз не оторвать. Значит так, сейчас мы едем на просмотр, а потом посидим где-нибудь, идет? Таня, не надо меня бояться, я девочек не обижаю, честное благородное слово.

– А почему вы… почему вы…

– Хочешь спросить, почему я пригласил именно тебя?

– Да, – еле слышно пролепетала я.

– Объясняю: я этот фильм уже видел, моя жена тоже, Сашка со мной никуда ходить не желает, почему, не знаю. А мне страшно хотелось еще раз посмотреть фильм в компании непрофессионала, человека молодого, со свежими мозгами, так сказать… Вот я и вспомнил об очаровательной девушке, с которой застрял в лифте.

– А телефон… Вам Саша дала?

Он засмеялся.

– Нет, я сам нашел.

– Как это?

– Взял ее записную книжку, посмотрел на букву Т, а там один Тимур, три Тамары и всего две Тани. Но вторую Таню я знаю, это моя двоюродная сестра, так что все оказалось несложно.

…Народу было видимо-невидимо, Никите Алексеевичу с трудом удалось поставить машину, и не успели мы выйти, как кто-то сразу подскочил, спросил лишний билетик. Пока мы пробивались ко входу, билетики спрашивали каждую секунду, одним словом, ажиотаж был тот еще! Никита Алексеевич взял меня за руку, как маленькую, и тащил за собой, потому что в этой толпе я спотыкалась на каблуках. Наконец мы вошли. Он то и дело с кем-то здоровался.

– Тебе перед сеансом никуда забежать не надо? – тихонько спросил он.

Я обомлела от стыда, а он говорит:

– Нечего стесняться, мы все живые люди, иди вон туда, я буду тебя ждать у той колонны. Да не задерживайся.

Я, как глупая собачонка, побежала в туалет, раз хозяин велел, но при этом я была ему безумно благодарна, мне еще в машине захотелось, но я приготовилась терпеть сколько понадобится, а он обо всем позаботился.