Школа для толстушек - Нестерова Наталья

Его позиция обескураживала: да совокупятся имеющие влечение! Будет хорошо – и точка! Супружеская верность, женская честь, как и прочие замшелые анахронизмы, во внимание не принимаются. Ирина поняла, что, если она сейчас станет убеждать Никиту в своей трактовке порядочности и достоинства, он ее не услышит, а слова прозвучат детским лепетом, хуже того – кукареканьем.

– Никита! – Ирина серьезно глянула на пего. – Я давно хотела обратиться к вам за помощью, да все не представлялось возможности.

Она заговорила о проблеме бездомных детей, о приютах и американском институте приемных родителей, какой следовало бы внедрить в России.

– Не врубаюсь, – признался Никита. – Какое отношение имеют сироты к нам с вами?

– Вы говорили, что знаете журналиста…

Ирина поведала о платных и бесплатных статьях, о черном пиаре – обо всем, что знала со слов Ксюши, и о ней самой, о фонде и трудностях, с которыми сталкивается его создательница.

– Конечно, помогу, – грустно пообещал Никита. – Сделаю все, что в моих силах.

Он встал и подошел к большому, на всю стену, окну. Ирине стало жаль князя Юсупова. После ее страстных речей он, высокий и стройный, походил на вянущий цветок, вроде одинокого тюльпана в вазе, бессильно уронившего головку.

– Рассвет, – пробормотал Никита. – Красивый рассвет. Идите сюда, посмотрите. Не бойтесь. Я же не насильник, в конце концов.

Ирина подошла и встала рядом. Солнце выкатывалось в щель между домами. Стиснутое урбанистическим пейзажем, нахально оранжевое, оно походило на экзотический гриб, пробивающийся через асфальт. Или на инстинкт, задавленный моральными условностями. Никита положил руку па плечо Ирины, она обняла его за талию.

Теперь ей будет в чем каяться. Да, целовалась! Ничего более – помнила об ушках на макушках в соседней комнате. Прощалась со своей глупой любовью, а может, и с большим – с прожитым и пережитым на родине.

Джери и пищевой удар

Хотя Поле было назначено обследование в понедельник, она осталась дома. Боялась оставить Джери, которая не знала одиночества и могла получить психическую травму. Ксюша с Полей согласилась. Прощаясь с человеком, собаки не ведают, уходит он на время или навсегда, поэтому тоскуют и бурно выражают радость, когда хозяин возвращается. Но с другой стороны, говорила Ксюша, тысячи людей вынуждены оставлять щенков в закрытых квартирах. Иного пути, как травмировать их и приучать к одиночеству, не существует. Иногда собаки в отсутствие хозяев жутко воют, к большому неудовольствию соседей. В этом случае лучше завести вторую собаку, потому что воспитывать на расстоянии невозможно. Ведь ей не позвонишь по телефону, не успокоишь. Мало кто решается держать в квартире пусть небольшую, но свору, хотя вторая собака не удваивает хлопот, а лишь слегка увеличивает. Как в семье с несколькими детьми вряд ли вырастет истеричный эгоист, так и в своре устанавливается равновесие претензий и честолюбий.

– Я не уговариваю завести еще одну собаку, – пояснила Ксюша. – Это твое с Васей дело. А приучать Джери к одиночеству будем постепенно. Сегодня ты с ней останешься. Завтра закроем ее в доме на несколько часов и так далее. Только убедительно тебя прошу – не балуй ее! Гулять только за забором, кормить по часам. Поняла?

Поля заверила, что будет вести себя строго. Но как только народ из Санлюба разъехался, она обрушила на Джери свою любовь. Целый день Поля ходила за Джери, Джери ходила за Полей. Периодически они оказывались на кухне – естественным выражением Полиного чувства всегда было стремление накормить.

– Хочешь, я тебе свежего творожка сварю? Мама свой девочке кусочек сыра даст. А киска хочет молочка? Ой, как она вкусно лакает!

Через час после молока с Джери стало твориться неладное. Пятимесячный ризеншнауцер похож на забавного черного барашка: длинные ноги, продолговатый корпус, узкая мордочка с пробивающейся бородкой, уши лопухами. Но тут Джери начала превращаться в барашка, который проглотил арбуз. Живот у нее раздувался на глазах, она свалилась на бок и мелко дышала. Поля забила тревогу, стала названивать Ксюше.

Аварии по дороге домой Ксюша избежала чудом. Она едва не снесла ворота коттеджного поселка, па полной скорости подлетела к Санлюбу и резко затормозила. Бегом понеслась в дом.

Джери с распухшим животом лежала на диване. Рядом на коленях стояла плачущая Поля и гладила, причитая, щенка по голове. «Заворот кишок! – испугалась Ксюша. – Срочно на операцию. Успеем довезти?» Но тут Джери с треском испустила газы жуткого аромата.