Воспоминания Элизабет Франкенштейн - Рошак Теодор

Я сразу понял, что этот человек должен стать моим наставником, и поспешил нанести ему визит. В домашней обстановке он еще добрей и обаятельней, чем на публике, поскольку, читая лекции, он держится несколько официально, дома же он необычайно радушен и приветлив. Я поведал о своих давних увлечениях алхимией, как прежде профессору Кремпе. Когда я упомянул Парацельса и Василия Валентина, он снисходительно улыбнулся, но без намека на презрение, которое выказал Кремпе. Больше того, он проявил благородство.

«Это люди, — сказал он, — которым современные философы-энтузиасты обязаны основами своих знаний. Следует почитать их, несмотря на то что их учения отжили свое. Но позвольте поинтересоваться, герр Франкенштейн, смогла ли моя лекция избавить вас от предубеждения против современной химии?» Я поспешил ответить утвердительно и тут же попросил его совета относительно книг, на которые мне необходимо обратить внимание.

«В таком случае, — продолжал он, — я счастлив приобрести ученика, ибо герр Кремпе уже известил меня о ваших выдающихся способностях. Ни в какой другой области естествознания не совершено столько выдающихся открытий, как в химии, так что ее я и рекомендую вашему вниманию. Но если хотите быть подлинным ученым, а не просто рядовым экспериментатором, советую взяться за изучение всех прочих естественных наук, в особенности математики».

Наша беседа длилась менее часа, но его слова переменили мою жизнь. Тем вечером я чувствовал, что борюсь с достойным соперником, который перенастраивает одну за другой струны моей души, прислушиваясь к их новому звучанию, и вскоре я был захвачен одной мыслью, одним желанием, одной целью. «Столь многое уже совершено, — слышал я возбужденный голос моей души, — но я добьюсь большего, много большего. Идя по пути, проложенному предшественниками, я пойду еще дальше и раскрою глубочайшие тайны творения!»

Прошу, передай от меня привет всем в доме. Надеюсь, ты поймешь, если я не смогу приехать на каникулы. Все мое время, за исключением нескольких часов сна, отдано занятиям; часто заря уже гасит звезды, а я еще работаю в лаборатории. Так что не суди меня, если я буду вынужден отложить до весны счастье общения с тобой.

Твой вечно любящий сын,

Виктор

Дорогой отец!

Профессор Вальдман не только стал для меня примером подлинного ученого, я обрел в нем истинного друга. Его доброта никогда не окрашена нравоучительностью; свои наставления он преподносит в манере открытой и исполненной добродушного юмора, избавленной от всякого педантизма. Он позволил мне пользоваться своей личной лабораторией, которая лучше университетской приспособлена для электрохимических исследований. Наша совместная работа помогает мне углубить понимание природы электрической энергии. Наука об электричестве больше не является малозначащей, какою некогда представлялась. Хотя эта наука еще проходит период становления, уже ясно, что электрическая энергия находится в тесной связи с другими видами энергии: магнитной, световой и тепловой, с биологическими процессами, происходящими на всех уровнях. Не исключено, что она свойственна всей материи и, возможно, распространяется в космосе, передаваясь от солнца к солнцу, от планеты к планете. Весьма вероятно, ее можно считать дополнительной причиной всякого изменения, происходящего в животном, минерале, растении и газообразных телах. В настоящее время профессор Вальдман проводит опыты, воздействуя электрическими разрядами на белок, в результате такого воздействия появляются каплевидные частицы живой материи. По его теории, подобный процесс был первопричиной возникновения жизни на земле, благодаря ему простейшие зародышевые пузырьки, находящиеся в воде океанических мелководий, были вызваны к жизни.

Я быстро стал любимым учеником профессора Вальдмана; он делится со мной всеми своими догадками. Я вижу, что под воздействием этой личности, обладающей несказанной силой убеждения, в моих взглядах на мир произошел полный переворот. Я разуверился в теориях алхимиков, прежде так увлекавших меня, и их труды кажутся мне теперь не более нем обычным литературным вымыслом. Избавление от устаревшего вздора я считаю самым значительным событием в моей жизни; это освободило мой ум для максимально эффективной работы. Лорд Бэкон пророчески сказал о возрасте, когда «время рождает мужчину». В слове, мысли и действии я пережил именно такое рождение, учась у профессора Вальдмана. Как неразумен я был, что попусту тратил время, пытаясь увидеть духов в бездушной материи! И еще неразумней, веря, что другим действительно удавалось разглядеть призрачные духи элементов. Ибо из чего состоит химическая субстанция, как не из атомов? Исследуй атомы, наставляет профессор Кремпе; это все, что требуется. Элементы и силы Природы — не персоны, чтобы их ублажать или взывать к ним; это созвездия грубой материи, которую мы покоряем при помощи математического расчета. Если смотреть на них так, они становятся нашими рабами, которыми мы повелеваем, областью, на которую распространяется наша безраздельная власть.