Киномания - Рошак Теодор

— Вера была оружием пропаганды. Она давала прикрытие. Церкви всегда требовалось прикрытие, чтобы бороться с оппозицией. Но вы здесь в первую очередь имеете дело с силовой игрой, за которой скрывались финансовые интересы.

Тут я задал вопрос, который стоял в моей личной повестке дня под номером один:

— Как вы думаете, а катары могли выжить?

— Конечно же, уничтожить идею практически невозможно. Но церкви это почти удалось. Они напустились на альбигойцев так, будто те — исчадия самого дьявола. Каковыми в глазах церкви они и были. Катары же, конечно, придерживались прямо противоположного мнения. Они считали римскую католическую церковь воплощением зла. В их глазах богом Пап было животное из Апокалипсиса, только в другом обличье. Конечно, при таких отношениях сражение не на жизнь, а на смерть было неизбежно, так? Ни та ни другая сторона не оставили пространства для компромисса. Целью Папы было полное уничтожение, окончательное решение вопроса, если только таковое возможно. Но как убить теплые воспоминания и старые привязанности? Попадаются истории о катарах, скрывавшихся среди мавров в Испании. Говорили, что некоторые тамплиеры нашли убежище в других орденах, например у госпитальеров. Такие слухи позволяли инквизиции не сидеть без дела еще два столетия. В Южной Франции до сих пор сохранились небольшие приходы катаров. Люди там почитают традицию, ибо она стала для них национальной. Вряд ли хоть кто-то из них — прямой потомок альбигойцев. Возможно, это более поздние адепты.

Я спросил, известно ли ему что-нибудь о святом Арно. Он нахмурился, потянулся к стоявшему у него на полке старому тому в кожаном переплете — агиографическому словарю — открыл его.

— Нет. Такой статьи нет. Вы правильно запомнили имя?

— Его называют одним из катарских святых.

— Святым может назвать кто угодно и кого угодно. Но только еретические святые не признаются официальной церковью.

— А здесь, в Штатах, вам не доводилось встречать катарских сект?

Это вызвало недоуменный взгляд, но потом Фаустус разразился резким смехом.

— Ага, наконец-то вы об этом спросили… — Он принялся шарить в своем захламленном кабинете, вытащил из разных мест с полдюжины книг и отдал мне. Потом он возобновил поиски, забрался на неустойчивую стремянку и стал обследовать верхнюю угловую полку. Он достал оттуда тоненькую желтоватую брошюрку, — Выжившие катары — это вас интересует?

Книжечка, которую он мне протянул, представляла собой дешевое издание на газетной бумаге и в цветастой обложке. Название гласило: «Страсти абраксаса: Написанный его многострадальными слугами рассказ об их истории и учении». На заднике обложки стоял адрес: Церковь товарищества альбигойцев, Эрмоза-Бич, Калифорния. Я посмотрел на него, ожидая объяснения.

— Если говорить о религии, то Лос-Анджелес — настоящий отстойник. Эти люди попросили меня как-то прочесть им лекцию. Лет восемь, помнится, назад. Странная пожилая пара. Фамилия какая-то Берд… вроде Берд. Оба были сильно в годах. Не знаю — живы сейчас или нет Может, и живы. В религиозном слабоумии есть что-то такое… поддерживает гибкость тканей.

— И вы выполнили их просьбу?

— Какую?

— Прочли им лекцию?

— Да нет, конечно. В то время я был уважаемым ученым. А это значит — напыщенным жопоголовым педантом. Но съездить я к ним съездил. Из чистого любопытства. Оказались очень милыми людьми. Чокнутыми, но милыми. Накормили меня неплохим вегетарианским обедом. Крыжовенным супом. До сих пор помню.

— Вы мне советуете их отыскать?

— Вы спросили — есть ли еще живые катары. Вот вам возможность выяснить.

В его единственном глазу мелькнула озорная искорка.

— Вы меня разыгрываете. Эта парочка — всего лишь местные психи. — Он не сводил с меня игривого взгляда. — Разве нет?

— Вот что я вам скажу. Я провел с ними необыкновенный вечер, который надолго остался в моей памяти.

— Это почему?

— Вы когда-нибудь слышали об устных преданиях?

— Конечно.

— Вот это-то там и имело место. Урок устных преданий. Рассказ свидетеля.

— О чем.

— О крестовом походе против альбигойцев.

Он еще несколько безмолвных секунд сверлил меня ироническим взглядом, а потом разразился бурным смехом.

— Послушайте меня, Джонни. У нас тут не Оксфорд. И не Кембридж. И слава богу. Здесь земля доморощенных пророков и Эйми Семпл Макферсон^{322}. У нас собственные методы изучения истории. Не трусьте. Не упустите этот шанс. Черт побери, вы можете на этом деле отхватить неплохую тарелку крыжовенного супа.