Сборник: 200 рассказов Олеандрова - Олеандров Олеандр

Ну вот и все.

Пора умываться и начинать делать уборку

А счастье номер восемь – это… просто счастье.

Один день счастья.

Жить как в Европе

Я долго думал про то что мы – Европейская страна. А раз так, то я сделал вывод что должен жить как в Европе.

После чего я взял кредит на 40.000 долларов и закончил институт, получил хорошую профессию.

Затем, чтобы жить как в Европе – я взял в кредит особняк за городом за 100.000 долларов, и автомобиль за 50.000 долларов.

После чего женился и уговорил жену родить 3 детей и быть домохозяйкой – ведь у меня есть образование и профессия! А значит я смогу прокормить их и даже возить летом на лучшие курорты мира!

В общем, жить как в Европе!

После чего, с высоко поднятой головой и гордо оглядываясь по сторонам – я пошёл устраиваться на работу

Где я выяснил что средняя зарплата в Украине – 110 долларов в месяц…

Причем, из них я должен отдать за коммунальные услуги – 70 долларов.

И чтобы добираться на работу и назад каждый день – я должен потратить ещё 30 долларов.

В итоге у меня остаётся 10 долларов – чтобы прокормить жену и детей, а также вернуть кредиты за обучение, дом и машину.

После чего моя гордая голова – уныло поникла. Несмотря на все призывы правительства звучащие по радио – быть нищим, но гордым и честным.

Но я упорно крутил ручку своего радиоприёмника не теряя надежды.

И как оказалось – не зря.

– Не унывайте! – Вдруг раздался бодрый голос из радио. После чего правительство объявило как высочайшее достижение всех времён и народов что с 1 сентября оно подняло зарплату в стране – на 1 доллар (прошу не нервничать и не писать тут фразы типа "засунуть этот 1 доллар в одно место", потому что как человек культурный – я буду их немедленно стирать).

А что будет потом?

А потом, любой нормальный человек – просто уедет отсюда – в другие страны.

Уедет молча и быстро.

Без всяких фраз.

Солнце и канализация

Его длинный нос был похож на огурец прилепленный к тыкве.

Длинный и прыщавый, на котором каким-то непостижимым образом удерживались очки.

Я никогда в жизни не видел более омерзительных очков – в грубой оправе с выпуклыми линзами.

Вдобавок ко всему – на этой ужасной голове были ещё и два таких же омерзительных уха. Ужасно оттопыренных и вечно почему-то красных.

В одном из этих ушей – была серьга.

Настоящая женская серьга!

И именно этого пацана нам прислали в строительную бригаду.

Вся бригада собралась чтобы поговорить про это чудо.

– Это же настоящий пидорас! – Говорили одни.

– Нет, он гермафродит! – Говорили другие.

Мы строители, народ простой и не любим всяких тайн поэтому мы прямо спросили его когда он впервые появился в нашем цеху:

– Володя, может ты слегка еб…тый на голову?

Володя поправил очки и о чем то надолго задумался…

И тогда мы поняли что угадали – он еб…тый.

Володя никогда не обижался.

И не матерился.

А потом начался – настоящий кошмар для нас.

Он действительно не был мужиком.

Мы носили мешки с цементом на 4-й этаж, а он находил на земле между мешков какой-то цветочек и просил нас не помять его.

Ребята специально давили этот цветок сапогами, а Володя всё выравнивал и выравнивал его.

Он был странный и мы хотели помочь ему исправиться.

Вместо одного мешка цемента мы положили Володе на спину сразу два.

И он потащил их на крышу дома.

Но это не помогло.

С крыши он не возвращался пол часа. Пока мы не выяснили что там он любовался тучей на небе. И солнышком.

Сволочь.

И тогда мы заставили его мешать раствор лопатой.

К обеду он спустился с крыши дома – сгорбленным.

Но он не сдавался.

На следующий день он принёс нам какую-то тетрадь, сказал что он туда свои стихи записывает.

И тогда ребята заставили его носить кирпичи в подвал.

Володя стонал, хрипел под тяжестью кирпичей.

Но мы не делали перерыв. Специально из-за него.

– Работать надо Володя!

К концу дня Володя держался за стену чтобы не упасть.

Но в раздевалке он всё-таки вытащил тетрадку и начал читать нам свои стихи.

Стихи после работы – это как заноза в задницу.

Её чувствуешь всем телом а избавиться от неё не можешь.

Но мы не говорили ему про это.