Сборник: 200 рассказов Олеандрова - Олеандров Олеандр

день может быть много посетителей.

Я тебе Анжей, сигареты на нары положу. Вот по этому знаку ты меня и узнаешь!

– Ладно, сказал Анжей, – мне просыпаться надо. здесь нельзя просыпать.

Он грустно вздохнул, забрал руку от камня и исчез.

Только теперь я заметил что тучи рассеялись, светило солнце и воздух был какой-то особенно свежий.

Я посмотрел на часы – было 15 часов 20 минут.

Успею.

Я побежал на второй этаж, нашёл его нары. Но увы… там никого не было.

Я положил пачку сигарет на его нары, Огляделся вокруг.

Кроме меня в том бараке посетителей не было. Никого не было.

А может я ошибся этажом? – Подумал я и побежал на нижний этаж.

Но там тоже никого не было.

Я посмотрел на часы – было 15 часов 35 минут.

Опаздываю – подумал я и побежал в первую комнату. И вдруг я увидел что оставленные мною сигареты – исчезли.

Но ведь комнате никого не было!

Может я забыл их положить? Но карманах у меня их тоже не оказалось.

Нет, вся -таки я положил их…

Из улицы раздался сигнал нашего автобуса. Пора было уходить.

Я вышел из ворот Аушвица.

Вдали виднелся наш автобус.,

– А может это приснилось мне? – Успокаивал я себя – ведь так бывает, отключился и привиделось что-то…

Наверное так и было. Да вот только что-то такое смутное… нечто… – не давало мне покоя… и тут я вспомнил…

Ту немецкую кинохронику про Аушвиц, где из толпы поднялась рука с сигаретой… как будто знак показанный кому-то.

Кому?

И тогда – странная догадка поразила меня.

Анжей, ты всё-таки остался там.

Прости милая

Автобус тронулся с места и вдруг резко затормозил. Пассажиров кинуло вперёд, затем отбросило назад. Раздалась ругань. Оглянувшись Богдан Петрович с ужасом посмотрел на водителя. Нет, вроде не пьян.

А самое главное – он не упал на пол.

– Не дай Бог снова это! – подумал с тревогой.

"Это" – случилось на прошлой неделе когда их автобус чуть не врезался в КАМАЗ по причине что водитель в припадке эпилепсии упал со стула и начал корчится с воем "М- м- м-м" размахивая вокруг себя руками. По штанам лилась моча а он размазывал её. Он то приподымался то снова падал… хватая пассажиров за ноги как будто они могли ему чем-то помочь.

Но никто ему не помогал.

Пассажиры в этот момент переводили глаза с лежащего водилы на КАМАЗ летящий им навстречу, не понимая какая их этих двух картин страшнее.

Стальная громадина быстро приближалась. А вой эпилептика становился всё отчаяннее.

Растерянные пассажиры начали в панике хватать друг друга руками. А схватив они почему-то тут же притягивали друг друга мёртвой хваткой не давая никому возможность даже пошевелиться.

Это было похоже на какой-то танец. Похожий на хоровод. Где как будто сама костлявая стояла среди пассажиров и заставляла их, обезумевших от страха – качаться то влево то вправо.

Это был – настоящий "Танец смерти". С костлявым дирижёром посредине.

И затем "танец смерти" – не замедлил начать своё главное представление.

– Запевай! – вдруг крикнул дирижёр.

И крик ужаса и отчаяния вдруг вырвался у всех пассажиров одновременно. В этом страшном крике не было слов. Как будто все в одночасье забыли слова. Лишь что-то звериное и отчаянное звучало в этом крике:

– А- А-а-а

Этот крик означал – "Нам конец. Прощайте".

И ещё

Почему-то все кричали только тонким детским голосом И старые и молодые. Таким голосом маленькие дети зовут маму. А теперь десятки глоток кричали одновременно таким голосом. И каждый обращался к своей маме.

Но мамы не было.

Был только ужас и несущийся навстречу им КАМАЗ.

К счастью, история эта имела хороший конец. Потому что им – повезло. Оказалось что один из пассажиров стоял отдельно от всех. И не попал в "хоровод смерти". Поэтому он успел ухватить руль и отвернуть от КАМАЗа.

Ну и слава Богу.

Но сейчас такого не было.

А была обыкновенная пробка на улице.

Светило солнце.

Пели птицы.

И всем было немного скучно. Хотелось развлечься.

Водитель смотрел куда-то в окно. Потом сплюнул. Какая-то старушка бойко шмыгнула под окном его автобуса и перебежала дорогу.

– Куда лезешь курва старая. – крикнул он ей.

Из других машин тоже что-то добавили.

Богдан Петрович подумал:

– Наверное известная женщина в этих краях.