Дилемма Джексона - Мердок Айрис

В конце концов, горячилась Милдред, это преданная и любящая Соня спасла вероломную Наташу от полной катастрофы, предотвратив ее побег с мерзким Курагиным. Так что, закончила она, Соня, усталая и никем не замечаемая, разливающая чай, словно какая-нибудь служанка, — это образ молчаливой и самоотверженной добродетели!

Появившийся к этому времени Туан встал на сторону Милдред. Бенет упорно отстаивал ту точку зрения, что Толстой, который в конце благородно отождествлял себя с Пьером, выказывал презрение и к обеим девушкам, и к Николеньке, а всю свою любовь, несомненно, отдавал маленькому сыну князя Андрея как безгрешному образу будущей России.

Оуэн, обожавший поддразнивать Джексона, вдруг поинтересовался его мнением. Джексон, неслышно скользивший из кухни в столовую и обратно, с улыбкой ответил, что он всегда на стороне мисс Сони. Это рассмешило Милдред и вызвало раздражение у Бенета. Потом спор перешел на «Письма Асперна» — украл ли Генри Джеймс сюжет пушкинской «Пиковой дамы», услышав его от Тургенева? И наконец они вернулись к исчезновению Мэриан. Спустя некоторое время Туан заметил, что ему пора домой, и тихо исчез.

— Бедный мальчик совсем не умеет пить, — заметил Оуэн.

Была почти полночь, они снова говорили о Мэриан, и тут Оуэн возвратился к любимой теме Милдред:

— Разрешить женщинам принимать сан, монашенкам — носить модные платья… Признайся, ты мечтаешь наложить лапу и на потир! Только не забывай, что потир — это чаша Грааля, предмет магический. Религия — вообще магия! И в конце концов, разве не сама Непорочная Дева строго указала женщинам их место, когда определила Этос^[21] как свою тайную обитель, куда не было доступа женщинам?

— Ангел, принесший благую весть, преклонил колена перед Девой Марией, — напомнила Милдред.

— Да, но что она, бедная девочка, подумала в тот миг? — парировал Оуэн, — Симоне Мартини^[22] прозрел душу ее и увидел, как она отшатнулась от него в страхе и ужасе!

— Где Джексон? — спросила Милдред.

— Наш темный ангел упорхнул, как Ариэль. Я так и не понял до сих пор, он нарочно изображает этот акцент?

— Ариэль не был ангелом, — поправил его Бенет.

— Дядюшка Тим, кажется, называл Джексона Калибаном, если не ошибаюсь, — припомнила Милдред. — Ведь Калибан был единственным, кто действительно хорошо знал остров, животных, обитавших на нем, растения, произраставшие там, был чуток, деликатен и…

— Нет, он говорил о Киме, — возразил Бенет. — То есть он сравнивал Джексона с Кимом, который, как известно, бегал по крышам и сообщал новости.

— Просперо испытывал чувство стыда, — заметил Оуэн. — В конце концов, почему он оказался на острове? Безусловно, во искупление какого-то греха, он страдал тайными угрызениями совести…

— Джексон тоже из-за чего-то страдает, — сказала Милдред, — быть может, из-за чего-то ужасного…

— Что имел в виду Просперо, когда говорил: «А это порожденье тьмы — мой раб»?^[23] Что это может означать? Конечно же, Калибан был его сыном от Сикораксы. Вся эта история о том, что у Сикораксы в Алжире был сын, — лишь «дымовая завеса»…

— Какая чушь! — воскликнула Милдред.

— Вполне вероятно, Шекспир испытывал угрызения совести, — предположил Бенет. — Макбет, Отелло…

— Художникам они хорошо знакомы, — сказал Оуэн. — Как, должно быть, чувствовал это в глубокой старости Тициан, его «Наказание Марсия»^[24] — это боль, боль, которая, должно быть, страшно мучила старика в конце жизни. Интересно, а чего стыдится Джексон?..

— Этого мы никогда не узнаем, — сказала Милдред, — и мы ему не судьи. Скорее, это он может нас судить.

— Готов поспорить, он совершил какое-то ужасное преступление и должен понести за него наказание. Вероятно, он сбежал из тюрьмы, не зря же он такой скрытный.

— На свете существует и искупительное страдание, — заметила Милдред. — Нет ли рубцов у него на спине? Бенет, вы ведь видели рубцы…

— Нет, не видел, — тут же ответил Бенет.

— А что, если он был проклят, как Король-Рыбак — любимый персонаж Милдред? Возможно, он и есть этот самый Король-Рыбак в маске, — предположил Оуэн.

— Вероятно, он еще более благородный король в маске, — сказала Милдред.

— Уличный нищий из любимой Индии Тима — а может, он просто начитался об этом в книгах! Тим, разумеется, был привязан к Джексону, но смотрел на него как на туземца — нечто примитивное, только что вышедшее из джунглей…