Тиски доктринерства - Прист Кристофер

Уэнтик взглянул на него. И промолчал.

Ничего определенного за его приказом в действительности не было. Разве что подсознательное ощущение, что если он сможет забраться достаточно высоко, улететь достаточно далеко, а возможно и достаточно быстро, то каким-то образом удастся прорваться сквозь невидимый барьер поля, окружавшего тюрьму. Этот барьер отделил его от семьи и работы, от цивилизации и, что наверное и определяет главную боль утраты, от его времени. Потому что сегодня он чувствовал гораздо сильнее, чем прежде, растущую убежденность, что все то, в чем неделями пытался разобраться его рациональный ум, что он ощущал теперь всем своим существом, – непреложный факт.

Он действительно где-то в будущем.

И по хладнокровном размышлении, и если посмотреть со стороны… это единственный путь возвращения, который ему виделся. Если рациональный подход оказался неудачей, надо действовать иррационально. Забраться на небо и достичь малого. Либо остаться на земле, но не достичь ничего.

– Мы прошли три тысячи метров, сэр! – крикнул пилот.

– Так и будем держать, – ответил Уэнтик.

Это хорошая высота для полета.

* * *

Вертолет снова летел прямым курсом. Уэнтик напряженно смотрел вперед.

Сбоку от него сидел Джонс; казалось, он умирал от скуки. Пилот был настороже, его руки спокойно лежали на тягах управления.

Уэнтик не переставал поглядывать на землю. Они были в воздухе почти полчаса и за все это время он не увидел ни одного признака человеческого жилья. С такой высоты никакие детали в джунглях разглядеть невозможно, но он надеялся заметить поселение, где они могли бы приземлиться.

Вдруг раздался внезапный рев и вертолет качнуло.

Рука пилота крепко вцепилась в рычаг газа и двигатель взревел, затем его грохот уменьшился. Машина выровнялась.

Уэнтик оглядел небо. Что произошло?

Рев появился снова, на этот раз снизу. И Уэнтик заметил его источник.

Из-под них стремительно вынырнул реактивный самолет, делая вираж вправо и увеличивая скорость. Уэнтик увидел яркий выброс отработанных газов из хвостовиков его двигателей. Но самолет промчался слишком быстро, чтобы успеть разглядеть его тип. И скрылся из виду.

– Вы его узнали? – крикнул Уэнтик Джонсу, который подался вперед; на его лице была тревога.

– Нет. Все произошло слишком быстро.

Самолет приближался снова прямо по встречному курсу. Роббинс не свернул и в последний момент реактивный нырнул под вертолет.

– Ублюдок! – выругался Джонс. – Что это за машина?

– Полагаю, он похож на тот, что сфотографировал Эстаурд.

Реактивный самолет снова сделал вираж и теперь подходил к ним с левого борта. Возникла яркая вспышка и что-то взорвалось прямо перед вертолетом. Машину встряхнуло взрывной волной и они оказались в горячем облаке дыма, не успев обойти его.

Старый как мир выстрел перед носом. Его недвусмысленное значение… Остановиться.

– Думаю, они хотят, чтобы мы зависли, – сказал Уэнтик пилоту.

– Ладно.

Пилот задрал нос машины и отрегулировал обороты двигателя таким образом, чтобы прекратилось движение вперед.

– Что теперь? – пробормотал Джонс.

– Подождем и посмотрим.

Уэнтик огляделся вокруг, надеясь заметить реактивный самолет, но он снова умчался прочь и его не было видно. Пилот продолжал держать вертолет на месте.

– Вот он! Прямо впереди, – крикнул Джонс.

Уэнтик внезапно заметил самолет, как вспышку золотого света. Он снова шел встречным курсом.

– Продолжайте держать, – сказал он Роббинсу.

Самолет, казалось, летел медленнее, чем прежде. В сотне метров перед вертолетом его нос задрался и струя выхлопных газов вырвалась из пакета реактивных двигателей вертикального взлета, укрепленного под фюзеляжем. Забавно затормозив, машина остановилась перед вертолетом и зависла не более чем в двадцати метрах от кабины.

Взглянув на пилота, Уэнтик понял, что тот весь в поту. Джонс зажмурил глаза.

– Что мне теперь делать, сэр? – спросил Роббинс.

– Будьте готовы к быстрому маневру, – ответил Уэнтик, – но некоторое время продолжайте держаться на месте.

Самолет вертикального взлета медленно перемещался из стороны в сторону перед ними, шум его реактивных двигателей сотрясал прозрачную оболочку кабины. Как и на показанной Эстаурдом фотографии, фонаря кабины этот самолет не имел, но в передней части фюзеляжа заподлицо с его оболочкой были стеклянные панели. За каждой из них он смутно видел фигуру человека.