Цементный сад - Макьюэн Иэн

На этот раз я открыл глаза и проснулся полностью. В комнатке было жарко и душно из-за закрытого окна. За стеной все еще плакал Том. Я встал, голова у меня закружилась, и пришлось прислониться к гардеробу. Я открыл его и начал шарить в поисках одежды. Из гардероба выкатилась лампа, упала на пол и разбилась. Я выругался громким шепотом. Темнота и духота мешали продолжать поиски. Ощупью, выставив перед собой руки, я добрался до двери, вышел на площадку, постоял, давая глазам привыкнуть к свету. Снизу слышались голоса Джули и Сью. При звуке открывающейся двери Том замолк, а затем захныкал снова — притворным, неубедительным плачем, на который Джули не обратила бы внимания. Дверь в ее спальню была открыта, и я тихо вошел туда. В комнате горел очень тусклый ночник, и поначалу Том меня не заметил. Он сбил все простыни и одеяла в конец кровати и лежал на спине голый, глядя в потолок. Хныканье его напоминало нестройное пение. Иногда он словно забывал, что плачет, и умолкал, затем вспоминал и принимался хныкать громче. Минут пять или около того я просто стоял у его кровати и слушал. Одну руку он закинул за голову, а двумя пальцами другой теребил свой член.

— Так-так, — сказал я.

Том откинул голову и посмотрел на меня без всякого удивления. Затем снова устремил взор в потолок и захныкал. Я подошел к его кроватке сбоку и сурово спросил:

— Что с тобой? Какого черта ты ревешь?

Тут Том заревел по-настоящему, хлюпая и роняя слезы на простыню.

— Подожди, — сказал я и попытался опустить бортик кроватки. В темноте я никак не мог понять, как отщелкивается замок. Брат набрал полные легкие воздуха и заорал. Его крик мешал сосредоточиться. Я ударил по замку кулаком, затем схватил кроватку за прутья и потряс так, что она закачалась. Том засмеялся, что-то поддалось, и бортик упал на пол.

— Еще раз! Сделай так еще раз! — потребовал Том пискливым младенческим голоском.

Я сел на край кровати, на сбитую кучу одеял. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, затем он спросил обычным голосом:

— А почему ты неодетый?

— Потому что жарко, — ответил я.

Он кивнул:

— Мне тоже жарко.

Теперь он лежал, закинув за голову обе руки, словно загорающий на пляже, и был уже совсем не похож на младенца.

— Ты поэтому ревел? Потому что жарко?

Он немного подумал и кивнул.

— Так ведь от плача еще жарче станет, — сказал я.

— Я хотел, чтобы пришла Джули. Она сказала, что обязательно придет.

— Зачем она тебе?

— Потому что я ее хотел.

— А зачем?

Том нетерпеливо прищелкнул языком:

— Потому что я ее хотел!

Я скрестил руки на груди. Мне захотелось задать ему пару вопросов.

— Ты помнишь маму? — Он приоткрыл рот и кивнул. — А ее не хочешь?

— Она же умерла! — с негодованием ответил Том.

Я забрался в детскую кроватку с ногами, и Том подвинулся, чтобы освободить мне место.

— Да, она умерла, — сказал я. — И все равно, разве ты не хочешь, чтобы к тебе пришла она, а не Джули?

— Я хожу к ней в комнату, — похвастался Том. — Я знаю, где Джули держит ключ.

Запертая спальня почти стерлась из моей памяти. Когда я думал о маме, мне всегда вспоминался подвал.

— И что ты там делаешь? — спросил я.

— Ничего.

— Что там сейчас?

— Джули все убрала, — пожаловался Том. — Все мамины вещи.

— А зачем тебе мамины вещи?

Том уставился на меня так, словно я задал бессмысленный вопрос.

— Ты играл с ее вещами? — спросил я.

Том кивнул и поджал губы, подражая Джули.

— Мы переодевались и придумывали разные вещи.

— Вы с Джули?

Том захихикал:

— Дурак, мы с Майклом!

Майклом звали его приятеля из многоэтажек.

— Вы одевались в мамину одежду?

— Мы играли в маму и папу, и еще в Джули и тебя, и еще в Джули и Дерека.

— А как вы играли в Джули и меня? — И снова Том посмотрел на меня так, словно не понял вопроса. — Ну, что вы делали?

— Просто играли, — неопределенно ответил Том.

Из-за того, как падал на его лицо свет, или оттого, что у него были свои секреты, но Том показался мне маленьким мудрым старичком, лежащим у моих ног. Мне стало интересно, верит ли он в рай.

— А ты знаешь, где сейчас мама? — спросил я.

Том уставился на потолок и ответил:

— В подвале.

— Как в подвале? — прошептал я.

— В подвале. В сундуке, под бетоном.