Школа для толстушек - Нестерова Наталья

– Да я не про американцев, – перебила Ксюша, – и не про собак. Скажите, откуда у нас столько беспризорных детей? Не десятки, а десятки тысяч – целые города, получается. Вот в чем кошмар и ужас.

– Такие дуры, как я, операции делают, – вздохнула Поля, – а другие детишек на улицы вышвыривают.

– Самое страшное, – вслед за Полей горько вздохнула Ира, – что у беспризорников вырабатывается и закрепляется комплекс бродяжек. Эти дети много видели и много пережили такого, что ни для детских глаз, ни для психики неприемлемо. В ответ на мир кривого зеркала они становятся сами морально искривленными. Сидеть за партами, соблюдать режим и гигиену, ходить по струночке им отчаянно скучно. То ли дело свобода, вольница, отсутствие обязанностей и менторов, которые стоят у тебя над душой. Недаром Сухомлинский…

– Я не Сухомлинский, – снова перебила Ксюша. Ее в свою очередь перебила Поля:

– У тебя, Ира, все теории да теории, а у человека деньги, у Ксюши то есть, и она доброе дело хочет сделать. Надо обсуждать существо вопроса. – Это выражение Поля подхватила у мужа.

Вася теперь на каждом шагу вставлял «существо вопроса». Перенял у вице-мэра. Тот думал, что выражается на культурном русском, заявляя: «Существо вопроса городской канализации начинается в квартирах граждан».

Обсуждать, как потратить на благое дело большие деньги, было непривычно и страшновато. Из-за ответственности. Но постепенно созрел план. Организовать детприемник. Содержать в нем беспризорников, пока не найдутся достойные приемные родители. Вот им и оказывать всяческую помощь.

На словах выходило просто и красиво. На деле ничего не получалось. Ксюша приходила в инстанции, косноязычно изъясняла идею. На нее смотрели как на блажную миллионершу. Отправляли в другую организацию, где опять звучали отговорки «не в нашей компетенции».

– Все бюрократы и сволочи! – жаловалась Ксюша подругам. – Я для них как придурочный Дед Мороз с мешком подарков среди лета. Не по сезону, говорят, а сами в мешок руку норовят запустить. «Пожертвуйте на детский праздник в Сокольниках! – передразнивала Ксюша чиновников. – Не хотите ли в качестве благотворителя у бойскаутов выступить?» Фигу! Так и ответила. Я, говорю, жертвую только на беспризорных. А это, японский городовой, не в компетенции органов народного образования! В чьей тогда? Послали в милицию. Там меня только и ждали.

Подруги проявляли недюжинную фантазию, мечтая о том, каким будет детский приемник. Чему необходимо детей учить, какие предметы преподавать (Ирина) и какой рацион питания полезен детскому организму (Поля). Но они не могли подсказать, с какой стороны подступиться к конкретному делу.

Ксюша почти пала духом. Но тут в Санлюбе поселился Вася, узнал о Ксюшиных мытарствах и взялся помочь в «существе вопроса». Вася познакомил Ксюшу с председателем попечительского совета его управы. Пожилая, уставшая от жизни и недетских проблем маленьких подопечных женщина долго разговаривала с Ксюшей. В конце тоннеля появился свет и сознание, что тоннель этот длиною в жизнь.

В России нет института приемных родителей, а есть семейные детские дома – вроде колхоза из Полиного детства. Они Ксюшу решительно не устраивали, она хотела по-американски. Затем выяснилось, что в качестве частного лица Ксюша не много прав имеет против хозяйствующего субъекта – ООО, ЗАО или товарищества на доверии. Последнее название Ксюше понравилось, но юристы, те, что ей наследство оформляли и к кому она вновь обратилась, сказали, что в ее случае лучше регистрировать некоммерческую организацию, то есть фонд. Затем ее толково предупредили: любые деньги рано или поздно кончаются, поэтому будет разумно часть средств пустить в оборот, чтобы иметь постоянный доход.

Теперь Ксюшу передавали из рук в руки, точно ценный груз в упаковке. Каждый день, как на работу, Ксюша отправлялась в Москву. Ходила по кабинетам, подписывала уставные документы фонда, встречалась с брокерами-маклерами, выслушивала обещания золотых гор, если она доверит им свои финансы, смотрела здания, которые после ремонта можно приспособить под приемник беспризорников. Она купила пять строгих летних костюмов (по дням недели) и старалась в разговоре не подпускать крепких словечек. Не сразу, но у нее выработался стиль общения с людьми, сведущими в неведомых ей дебрях.

– Я вас внимательно выслушала, – итожила Ксюша. – Вы говорите, что юридически невозможно отдать посторонним людям беспризорника на воспитание. А я вас спрашиваю, можете ли вы найти лазейку в законах, поставить дело на поток и сколько, в случае успеха, будут стоить ваши услуги? Вопрос понятен? Ответ через две недели. Чао!