Билли Батгейт - Доктороу Эдгар Лоренс

Так продолжалось с час или чуть больше, и вдруг — должно быть, около одиннадцати — я услышал настоящий пистолетный выстрел; когда на самом деле стреляют, сомнений не возникает, такой выстрел бьет прямо в барабанные перепонки, и, как только его эхо замерло, воцарилось молчание — кого-то вычли из жизни; страшная реальность случившегося парализовала меня, я сидел на постели не в силах встать и запереть дверь. Я сидел, сжимая в руке заряженный пистолет, который держал на коленях, прикрыв его сверху подушкой.

Зачем я езжу с этими людьми по провинциальным отелям, где они творят свои зверские дела? Неужели чтобы понять, только понять? Еще несколько месяцев назад я ничего не знал о них. Я старался убедить себя, что они делали бы то же самое и без меня. Но это уже не помогало, до чего же они странные, очень странные. Похоже, они все руководствовались одной и той же идеей, хорошо понимали друг друга и действовали слаженно, но идея эта все время ускользала от меня, мне еще предстояло ее усвоить.

Не знаю точно, сколько минут прошло. Дверь распахнулась, в проеме стоял Лулу и манил меня пальцем. Я отложил пистолет и поспешил за Лулу в номер мистера Шульца. Мебель была сдвинута, стулья перевернуты, этот Джули Мартин лежал на животе поперек кофейного столика в гостиной; он еще был жив, судорожно хватал воздух ртом; голова его смотрела вбок, под щекой было подоткнуто полотенце, еще одно полотенце аккуратно свернули за головой, оба, впитывая кровь, быстро краснели, а он все судорожно хватал воздух разинутым ртом, и кровь все текла тонкой струйкой изо рта и носа; руки его свисали со стола и искали, за что бы ухватиться; а колени лежали на полу, и он отталкивался ими и ступнями, одна из которых была в ботинке, а другая без, он словно бы старался встать, наверное, считал, что еще может уйти, уплыть, движения были похожи на медленный брасс, а на самом деле он лишь приподнимал свой толстый зад, который потом снова плюхался вниз под собственной тяжестью; а Ирвинг приносил все новые полотенца из ванной и складывал их у кофейного столика, куда на пол капала кровь; мистер Шульц стоял и глядел на это громадное черепахообразное тело с машущими руками и остекленевшими слепыми рыбьими глазами; заметив меня, он тихо и спокойно сказал:

— Малыш, у тебя острые глаза, мы гильзу найти не можем, будь добр, поищи.

Я поползал по полу и нашел под кушеткой еще теплую бронзовую гильзу тридцать восьмого калибра, которая только что вылетела из его пистолета, заткнутого теперь за пояс; пиджак его был расстегнут, галстук ослаблен, но сам он в этой мешанине крови и незавершенной смерти проявлял спокойную деловитость; вежливо поблагодарив меня за гильзу, он опустил ее в карман брюк.

Дикси Дейвис сидел в углу, обхватив себя руками, и стонал так, будто стреляли не в Джули Мартина, а в него самого. Раздался тихий стук в дверь, Лулу открыл ее и впустил мистера Бермана. Вскочив на ноги, Дикси Дейвис запричитал:

— Отто! Посмотри, что он сделал, посмотри, что он сделал со мной!

Мистер Шульц обменялся взглядами с мистером Берманом.

— Дик, — сказал мистер Шульц своему адвокату, — прошу прощения.

— Теперь еще и это! — стонал Дикси Дейвис, заламывая руки. Он побледнел и дрожал.

— Прошу прощения, — сказал мистер Шульц. — Эта сука украла у меня пятьдесят тысяч долларов.

— Я член коллегии адвокатов! — говорил Дикси Дейвис мистеру Берману, который смотрел теперь на агонию бессмысленных движений распростертого тела. — И он делает это в моем присутствии! Вынимает пистолет и, не дожидаясь конца фразы, стреляет ему прямо в рот!

— Успокойтесь, — сказал мистер Берман. — Прошу вас, успокойтесь. Никто ничего не слышал. Все спят. В Онондаге рано ложатся спать. Мы обо всем позаботимся. А вам надо пойти к себе, закрыть дверь и забыть об этом.

— Меня видели вместе с ним за ужином!

— Он уехал сразу после ужина, — сказал мистер Берман, глядя на умирающего человека. — Он уехал. Его повез Микки. Микки возвратится только завтра утром. У нас есть свидетели.

Мистер Берман подошел к окну, выглянул из-за занавесей и закрыл жалюзи. Потом перешел к другому окну и сделал то же самое.

— Артур, — сказал Дикси Дейвис, — ты хотя бы понимаешь, что через несколько часов сюда из Нью-Йорка должны приехать федеральные юристы? Ты понимаешь, что через два дня начинается суд? Через два дня?

Мистер Шульц налил себе воды из графина, стоящего на серванте.