Лучшая ночь для поездки в Китай - Гилмор Дэвид

Одну секунду она осознавала это. Можно было чувствовать, что у нее разрывается сердце.

— Не смей шутить со мной, Роман, — неуверенно произнесла она.

— Я не шучу.

— Ты думаешь, мы его найдем?

— Да, мы его найдем.

— Но где он?

— Кто-то забрал его Кто-то увидел его на крыльце и забрал.

— Ты думаешь?…

— Да!

— Ты думаешь, если они забрали его, то забрали, чтобы защитить?

— Да.

— Значит, они будут добры к нему?

— Я в этом уверен.

— Но люди делают такие плохие вещи, Роман.

— Не все люди.

Она стояла, держа ладонь чашечкой под сигаретой, чтобы пепел не упал на ковер.

— Это правда. Не все люди плохие. — Она подумала, потом сказала: — Но, если они не плохие люди, почему они не вернут его?

— Они не знают нас.

— Разве они не видят, как мы страдаем?

— Может быть, они не смотрят.

— Правильно, — сказала она. — Может быть, они не смотрят. — Потом она пошла наверх, все еще держа руку под сигаретой.

В ту ночь мне снова приснилась мама. Мы шли с ней по главной улице мокрого карибского городка. День. Должно быть, было время ленча, улицы были полны, мужчины кружили вокруг в белых рубашках и брюках, мальчишки продавали сигары, выстиранное белье свисало с балконов над головой. На маме была мягкая шляпка, которая шла ей, и солнечные очки. Загорелая, как всегда.

— Ты видишь белое здание? — сказала она. — Там живет Эрнест Хемингуэй.

— Правда?

— Ты удивлен.

Я сказал:

— Я ожидал чего-нибудь более продуманного.

— Это очень простое место, — сказала она, как бы подтверждая реальность. — Белая комната с белыми стенами, смотрит на гавань. Хочешь зайти?

Я колебался.

— Может быть, он работает.

— Он привык, что к нему приходят люди. — Она посмотрела на меня с прохладцей. — Ты не очень любопытный парень, да, Роман?

— Я здесь не для этого, мама.

— Нет?

Я сказал:

— Есть кое-что, что я хочу спросить у тебя.

— Угу.

— Есть ли в городе кто-то новый?

— Конечно.

— Кто-нибудь, кого я знаю?

— Ты слишком осторожен, дорогой мой, — сказала она. — Это тебе не идет. — Она остановилась под красным тентом бара и заглянула внутрь. Коренастый мужчина в белой рубашке без рукавов открывал бар, расставляя столы и стулья.

Я сказал:

— Мама, можешь ты послушать меня секундочку?

— Я слушаю. Слушаю.

Я сказал:

— Я ищу свою старую подружку. Короткие волосы. Не очень высокая.

— Как ее зовут?

— Клэр Инглиш, — сказал я.

— Твоему отцу тоже нравились невысокие женщины. Иногда я думала, что ему следовало жениться на кукле.

— Она здесь?

— Она вызвала некоторую суматоху, когда сошла с автобуса. Всё мужчины. Но у меня нет ни малейшего представления, где она остановилась.

— Но ты уверена, что она здесь?

— Да, хотя я с ней еще не встречалась, если ты это имеешь в виду. — Она обмахнулась рукой, словно веером. Помахала низенькому человеку на другой стороне улицы. — Только не говори мне, что ты забыл, кто это, — сказала она.

— Кто?

— Это — Джерри Маллоу.

— Он отлично выглядит.

— Здесь можно делать все, что угодно, Роман. Вопрос только в том, чтобы вовремя перестать задавать вопросы. — Она снова заглянула в тень бара. — Давай зайдем на минутку, Роман. Что-то у меня слабость. И так приятно посидеть, пока не началась музыка. После этого, господи боже, ты едва можешь услышать собственные мысли.

— Кто-нибудь еще был в автобусе?

— Что? — Она была уже на пути в бар.

— Еще кто-нибудь был в автобусе вместе с Клэр Инглиш?

— Они не приезжают на автобусе, милый. Эти дни давно прошли.

— Но подожди, мама, подожди еще немножко.

— Нет, дорогой, я просто не смогу больше вынести ни секунды этой жары.

Я проснулся на кушетке; было четыре часа утра. Я чувствовал запах сигарет наверху. Слышались шаги, словно М. потеряла что-то и не могла найти. Я снова уснул со страстным желанием вернуться в мой сон. И я вернулся. Это было словно продолжилось кино, после того как поменяли катушку.

Теперь в карибском городке была ночь; из баров лилась музыка. Я увидел маму, идущую по узкой, мощенной булыжником улочке в компании людей, которых я знал с детства, — доктор Фрум, наш дантист, Глория Стайлз, Джонни Бест, краснощекий мальчишка, который жил через улицу от нас и совершил самоубийство.