Есть, молиться, любить - Гилберт Элизабет

«Я люблю тебя, я никогда тебя не оставлю, я всегда буду охранять тебя».

Это были первые слова, записанные в моем личном дневнике, с которым я не расставалась с той минуты, обращаясь к нему сотни раз за последующие два года. Я просила его о помощи и всегда находила ее, даже во время страшной депресии и паники. Один лишь этот дневник, проникнутый обещанием любви, помог мне пережить следующие годы моей жизни.

Теперь я вернулась на Джили-Мено при совсем иных обстоятельствах. С моего последнего приезда на остров я успела исколесить весь мир, развестись, пережить расставание с Дэвидом, отказаться от антидепрессантов, выучить новый язык, посидеть у Бога на ладошке в течение нескольких незабываемых мгновений в Индии, поучиться у индонезийского мудреца и купить дом для семьи, нуждавшейся в крове. Я счастлива, здорова, в моей жизни наступила гармония. И главное — я плыву на этот чудесный тропический остров в компании нового возлюбленного родом из Бразилии. Не стану отрицать — подобный конец истории до абсурда напоминает волшебную сказку, он как иллюстрация мечты любой домохозяйки. (Я и сама об этом мечтала, много лет назад.) Однако что-то мешает мне воспринимать происходящее в сказочно-нереальной дымке, а именно — осознание правды, правды, которая за последние годы поистине сделала меня человеком: меня спас не прекрасный принц. Я сама организовала свое спасение.

Я вспоминаю дзен-буддистскую мудрость, прочитанную однажды в книжке. Дзен-буддисты говорят, что дуб вырастает благодаря одновременному участию двух сил. Есть желудь, с которого все начинается; семя, несущее в себе возможности и потенциал, из которого вырастает дерево. Это любому ясно. Но лишь немногие видят, что есть и другая сила — само дерево, которое так сильно стремится к жизни, что лишь с его помощью желудь оживает, лишь оно тянет росток наверх, желая вырваться из бездны, управляя процессом перехода от небытия к зрелой стадии развития. Если рассуждать таким образом, считают дзен-буддисты, именно дуб является причиной возникновения желудя, который является причиной его возникновения.

Я думаю о том, каким человеком стала, о моей сегодняшней жизни, о том, что мне всегда хотелось быть таким человеком и жить именно так, освободившись от необходимости притворяться кем-то другим, кем на самом деле не являюсь. Я думаю обо всем, что мне пришлось пережить, прежде чем я оказалась здесь, и задаюсь вопросом: не я ли (я имею в виду счастливую, гармоничную себя — ту себя, что сейчас дремлет на палубе маленькой индонезийской рыбацкой лодки), не я ли вытянула другую себя — ту, что была моложе, ту, кого раздирали смятения и противоречия, не я ли тянула себя вперед все эти тяжкие годы? Та я, что была моложе, и есть тот желудь, несущий потенциал, но кто, как не более мудрая я, уже выросший дуб, твердила все это время: «Расти! Меняйся! Развивайся! Присоединяйся ко мне там, где я стала уже полноценным, зрелым деревом! Ты должна вырасти и стать мною!» А может, это я, настоящая и полностью реализовавшаяся я, четыре года назад явилась к той молодой замужней девочке, плачущей на полу в ванной? Может, это я тогда с любовью прошептала на ухо той отчаявшейся девочке: «Иди спать, Лиз…» Заранее зная, что все будет в порядке, что рано или поздно мы соединимся здесь. Здесь, в этот самый момент. Где я всегда ждала в мире и спокойствии, ждала, когда же она придет и присоединится ко мне.

Фелипе просыпается. Мы весь день то просыпаемся, то снова засыпаем, друг у друга в объятиях на палубе рыбацкой лодки. Нас раскачивают океанские волны, светит солнце. И вот я дремлю, положив голову Фелипе на грудь, а он рассказывает, что во сне ему пришла одна мысль.

— Знаешь, Лиз, я должен остаться на Бали, ведь у меня тут бизнес, да и Австралия близко, а там живут дети, — говорит он. — Но мне нужно и часто ездить в Бразилию — там мы закупаем драгоценные камни, там моя семья. А ты должна жить в Штатах — ведь там твоя работа, родные, друзья… И я подумал: может, нам как-нибудь попытаться устроить свою жизнь, поделить ее между Австралией, Америкой, Бразилией и Бали?

Я могу лишь смеяться, потому что в самом деле: почему нет? Эта идея настолько безумна, что вполне может и сработать. Кому-то такая жизнь покажется полным сумасбродством и откровенной глупостью, но она вполне в моем стиле. И только так и следует поступить. Я уже чувствую, что мне такая жизнь знакома. И мне нравится поэтичность такой жизни. Я имею в виду, в прямом смысле — после того, как потратила целый год на отважные исследования стран на букву «И» и собственного Я, Фелипе предложил совершенно новаторскую концепцию путешествий: Австралия, Америка, Бали, Бразилия — А, А, Б, Б.

Это похоже на классическое стихотворение. На пару рифмующихся строк.

Маленькая рыбацкая лодка бросает якорь у берега Джили-Мено. На острове нет пристани, поэтому приходится закатывать штанины, прыгать в воду и идти вброд сквозь прибой на собственных ногах. Это совершенно невозможно сделать, не промокнув и не напоровшись на кораллы, однако усилия не напрасны — ведь здешние пляжи прекрасны и не похожи ни на один в мире. И мы с моим возлюбленным снимаем шлепанцы, навьючиваем на себя наш немногочисленный скарб и готовимся вместе перепрыгнуть через борт, прямо в море.

Знаете, что странно: Фелипе говорит на всех самых романтичных языках мира, кроме итальянского. Но я все равно говорю ему, прежде чем прыгнуть:

— Attraversiamo.

Давай перейдем на ту сторону.

Через несколько месяцев после отъезда из Индонезии я вернулась, чтобы навестить моих любимых и отпраздновать Рождество и Новый год. Мой самолет приземлился на Бали через каких-то два часа, после того как на Юго-Восточную Азию обрушилось цунами ужасающей разрушительной силы. Мне тут же начали звонить знакомые со всего света, спрашивая, в безопасности ли мои индонезийские друзья. Всех особенно тревожил один вопрос: «Как там Вайан и Тутти?» Отвечаю: цунами не затронуло Бали (разве что эмоционально), и все мои друзья были целы и невредимы. Фелипе ждал меня в аэропорту (то был первый из бесчисленных разов, когда мы встречали друг друга в самых разных аэропортах мира). Кетут Лийер сидел на своем крылечке, как всегда, готовил снадобья и пел мантры. Юди недавно устроился на работу в какой-то шикарный отель и теперь выступает там с концертами гитарной музыки. У него все хорошо. А Вайан с детьми живут счастливо в чудесном новом доме, вдали от побережья, где с ними что-то может случиться, среди высокогорных рисовых террас Убуда.

А сейчас я бы хотела выразить огромную благодарность от своего лица и лица Вайан всем тем, кто пожертвовал средства на постройку дома.

Это Сакши Андреоцци, Савитри Аксельрод, Линда и Рене Баррера, Лиза Бун, Сьюзан Боуэн, Гари Бреннер, Моника Берк и Карен Кудедж, Сэнди Карпентер, Дэвид Кэши, Энни Коннелл (она и Яна Айзенберг просто мастера выручать в последний момент), Майк и Мими де Грай, Армения де Оливейра, Раийя Элиас и Джиджи Мадл, Сьюзан Фредди, Девин Фридман, Дуайт Гарнер и Кри Лефейвор, Джон и Кэрол Гилберт, Мэйми Хили, Энни Хаббард и удивительный Харли Шварц, Боб Хьюз, Сьюзан Киттенплан, Майкл и Джилл Найт, Брайан и Линда Нопп, Дебора Лопез, Дебора Люпниц, Крэйг Маркс и Рене Штайнке, Адам Маккей и Шира Пивен, Джонни и Кэт Майлз, Шерил Моллер, Джон Морс и Росс Петерсен, Джеймс и Кэтрин Мердок (с благословения Ника и Мими), Хосе Нунес, Энн Пальяруло, Чарли Паттон, Лаура Платтер, Питер Ричмонд, Тоби и Беверли Робинсон, Нина Берстайн Симмонс, Стефания Сомаре, Натали Стэндифорд, Стейси Стирс, Дарси Штайнке, сестрички Торесон (Нэнси, Лаура и мисс Ребекка), Дафна Ювиллер, Ричард Вогт, Питер и Джин Уоррингтон, Кристер Вайнер, Скотт Вестерфелд и Джастин Ларбалестье, Бил Йи и Карен Зимет.

И наконец, совсем по другому поводу, мне бы хотелось как следует отблагодарить любимых дядю Терри и тетю Дебору, которые так помогали мне в этот год, проведенный в путешествиях. Назвать это просто «технической поддержкой» значило бы преуменьшить важность их участия. Вдвоем они сплели сетку, чтобы подстраховать мой смертельный номер, и без нее эта книга попросту бы не появилась на свет. Не знаю, как мне их отблагодарить.

Но в конечном счете, может, хватит пытаться отблагодарить всех тех, кто поддерживает нас в жизни? Может, мудрее было бы поразиться чудесной безграничности человеческой щедрости и лишь повторять «спасибо», неустанно и искренне, пока наши голоса еще слышны.

…Элизабет посещает три места, каждое из которых символизирует тот или иной аспект ее личности… Она не просто изучает искусство наслаждаться жизнью в Италии, ищет духовного просветления в Индии и находит себя в Индонезии-она учится жить…

Entertainment Weekly

..Написано свежо, ярко, самокритично, словом, так, что даже самый циничный читатель будет ловить себя на мысли — а не повторить ли путь, который прошла Элизабет?!