Любовь и сон - Краули Джон

Он прочел:

Диксон пытался перевести это на итальянский, который знал хуже латыни, и водил рукой у рта, будто выманивая слова наружу: э-э-э-э. Бруно уже поглотил всю страницу.

«Кто это?» — спросил Бруно, и заикающийся на каждом слове Диксон остановился, чтобы посмотреть туда же, куда и Ноланец. Доктор Ди отвернулся, чтобы наедине поговорить с поляком. Диксон начал было говорить, но смутился, поняв, что не такой ответ ищет Бруно. А тот вновь взглянул на изображение маленькой вселенной, нарисованной мастером Дигтсом.

Каждая из окружностей вокруг расположенного в центре Солнца была подписана: ОРБИТА МАРСА ОРБИТА САТУРНА. Это и была схема Коперника. Единственная странность: последняя сфера не была межевой окружностью, как у Коперника, но являла собой звездную россыпь по всей странице. Это сфера была также подписана, слова изгибались вокруг орбиты Сатурна и под звездами: ЗВЕЗДНАЯ ОРБИТА, ЗАКРЕПЛЕННАЯ В БЕСКОНЕЧНОЙ ВЫСИ, РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ СФЕРИЧЕСКИ, А СЛЕДСТВЕННО НЕДВИЖИМА ДВОРЕЦ БЛАЖЕНСТВА, УКРАШЕННЫЙ ВЕЛИКОЛЕПНЫМИ ВЕЧНОСИЯЮШИМИ ОГНЯМИ, СЧЕТУ НЕ ПОДДАЮЩИМИСЯ, ЧЕЙ СВЕТ ПРЕВОСХОДИТ СОЛНЕЧНЫЙ КАЧЕСТВОМ, А РАВНО И КОЛИЧЕСТВОМ, СЕ ЕСТЬ ДВОР АНГЕЛОВ НЕБЕСНЫХ, ОТ ГОРЯ ИЗБАВЛЕННЫЙ, СОВЕРШЕННЫМ И БЕСКОНЕЧНЫМ ВЕСЕЛИЕМ НАПОЛНЕННЫЙ, ОБИТАЛИЩЕ ИЗБРАННЫХ.

Он закрыл книгу.

«Он ошибается».

Диксон, еще не успевший закончить перевод, закрыл рот.

«Он ошибается, — сказал Бруно, — утверждая, что Солнце находится в центре этой бесконечной сферы. Сфера не может быть бесконечной, у нее есть границы. А у бесконечной сферы нет центра».

Он мягко отложил альманах в сторону и настороженно, понизив голос — не то охотник в засаде, не то его добыча, — спросил:

«Что это за книга?»

Она лежала на столе вместе с прочими, несомненно, лежала, но доселе он ее не замечал, а она тем временем старательно пыталась выбраться на поверхность и обратить на себя его внимание. Диксон пожал плечами, не поднимая глаз от пола. Маленький томик. Переплет не английской работы. Он хотел взять книжку, но Бруно уже положил на нее руку.

На титульном листе был изображен украшенный колоннами храм.

А на самом верху — точно приложенный к губам палец:

По центру, в окружении украшенных завитками стягов со словами, меж плачущими символами солнца и луны на колоннах с названием четырех элементов, был изображен яйцеобразный картуш,^[263] а в яйце — знак, похожий на скелет растущей, но еще не явившейся на свет птицы:

Семь лет Джордано Бруно из Нолы скитался по свету, стучал в городские ворота, его гнали из каждой державы и королевства — он и убегал, и преследовал, сам не зная, что же преследует, за вычетом покоя и случая высказаться: случалось так, что на неких поворотах пути, обычно когда он должен был принять решение, выбрать тропу, повернуть назад или остановиться, являлся некто, чтобы указать дорогу или открыть дверь: показывал ему этот знак, владел им или же упоминал — знак, вырезанный на кольце, нарисованный в дорожной пыли, в Венеции, в Генуе.

Как он оказался здесь? Вырезал ли его сам меняющий обличье англичанин (который, возможно, и сам не ведал о своем оборотничестве) — или его кто-нибудь выучил?

«Иероглиф, — сказал Диксон. — Иероглиф монады».

Жрецы Эгипта знали, как заставить воздушных духов спуститься на землю из их владений: они изображали на илистых берегах Нила или высекали на камне знак приказания, слово Прииди на языке, что был прежде языков человеческих.