100 великих казней - Авадяева Елена

Депутаты должны были решить, какой строй установить в стране, и утвердить ее основной закон — конституцию. Если бы сенат не согласился обнародовать революционный манифест, было решено принудить его к тому силой. Восставшие войска должны были занять Зимний дворец и Петропавловскую крепость, царскую семью должны были арестовать. В случае необходимости предполагалось убить царя. Процесс над декабристами проходил со многими процессуальными нарушениями. Смертный приговор был вынесен 36 декабристам. В приговоре был определен способ применения смертной казни: четвертование.

Член Верховного уголовного суда граф Н. С. Мордвинов принес апелляцию на приговор, считая его незаконным. Мордвинов ссылался на елизаветинский Указ 29 апреля 1753 года, предписывавший не исполнять смертные приговоры и не делавший никаких исключений для политических преступлений.

Николай I, хотя и оставил апелляцию Мордвинова без внимания, тем не менее утвердил только пять смертных приговоров. Остальным приговоренным смертная казнь была заменена каторгой.

Во исполнение указа царя Верховный суд должен был избрать наказание пяти осужденным к четвертованию. Следует отметить чрезвычайно двойственную роль царя в этом вопросе.

Своим указом он как будто предоставил самому Верховному суду решать судьбу пяти главных осужденных. В действительности царь и здесь явно выразил свою волю, но не для общего сведения. Генерал-адъютант Дибич писал председателю Верховного суда относительно наказания пяти человек, поставленных вне разряда: «На случай сомнения о виде их казни, какая сим судом преступникам определена быть может, государь император повелеть мне соизволил предварить вашу светлость, что его величество никак не соизволяет не токмо на четвертование, яко казнь мучительную, но и на расстреляние, как казнь одним воинским преступлениям свойственную, ни даже на простое отсечение головы и, словом, ни на какую смертную казнь, с пролитием крови сопряженную…» Черновик этого письма был составлен Сперанским. У Верховного суда оставалась, таким образом, одна возможность — замена четвертования повешением, что он и сделал. Вообще Николай не допускал исхода процесса без смертной казни. Еще в июне, через три дня после учреждения Верховного суда, он писал великому князю Константину Павловичу: «В четверг начался суд со всей приличествующей обрядностью; заседания не прерываются с 10 часов утра до 3 часов пополудни. При всем том я не знаю еще, к какому приблизительно дню это может быть кончено. Затем наступит казнь: ужасный день, о котором я не могу думать без содрогания… Я предполагаю приказать произвести ее на эспланаде крепости». Таким образом, царь уже более чем за месяц выбрал место для казни. В 1926 году журнал «Красный архив» впервые опубликовал документы, бывшие до революции секретными. Из них видно, что Верховный суд действовал в полном соответствии с предписаниями императора. «Касательно главных зачинщиков и заговорщиков примерная казнь будет им справедливым возмездием на нарушение общественного спокойствия», — напутствовал Николай I членов суда задолго до вынесения приговора.

Приговор Верховного уголовного суда после утверждения императором вступил в законную силу. 13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости были казнены: К. Ф. Рылеев, П. И. Пестель, СИ. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин и П. Г. Каховский.

Пять декабристов, по воле царя приговоренные к повешению, как и все прочие осужденные, не знали приговора. Они должны были узнать о нем одновременно с конфирмацией его. Объявление приговора произошло 12 июля в помещении коменданта Петропавловской крепости. Сюда из здания Сената двинулся длинный ряд карет с членами суда. Два жандармских эскадрона сопровождали кареты. В отведенной зале судьи расселись за столом, покрытым красным сукном. Заключенных привели из казематов в дом коменданта. Встреча была для них неожиданна: они обнимались, целовались, спрашивая, что это значит. Когда узнали, что будет объявлен приговор, то спрашивали: «Как, разве нас судили?» Ответ был: «Уже судили».

Осужденных разместили по разрядам приговора в отдельные комнаты, откуда их группами вводили в зал для выслушивания приговора и его конфирмации. Из зала их выводили через другие двери в казематы. При выходе из зала в комнате находились священник, лекарь и два цирюльника с препаратами для кровопускания на случай необходимости врачебной помощи осужденным. Но она не потребовалась: приговоренные мужественно встретили приговор, который читал им обер-секретарь, а судьи в это время рассматривали их через лорнеты.