Возвращение пираньи - Бушков Александр

– Бог ты мой, как воняет... – и на столь же безукоризненном английском продолжал: – Что же, Кирилл Степанович, будем вместе думать, как вам выкарабкиваться из столь паршивой ситуации, да вдобавок вашу девушку вытягивать... Это нелегко.

Чтобы справиться с легкой растерянностью – что греха таить, имевшей место – и выиграть время, Мазур полез за сигаретами. Для того, что с большой натяжкой можно было именовать здешней атмосферой, лишняя порция табачного дыма ничего уже не решала.

– Хорошо держитесь, – сказал незнакомец. – Вы, конечно, не разведчик, но все равно – только слабый новичок начнет в такой ситуации делать глупую рожу и вопить: «Вы меня с кем-то путаете!..»

– Это же не теорема Ферма, – сказал Мазур. – Конечно, где-то на всех нас есть досье...

– ...которые, уж простите, в нынешней обстановке пополнять легче, нежели при Советах, – подхватил незнакомец. – У нас на вас, у вас на нас... Короче, зовите меня Джон Смит, нужно же вам как-то ко мне обращаться, а? Вам объяснить, кого я представляю, или? Боитесь что-то сболтнуть? Ну, смешно... Хорошо, я – конкурирующая фирма.

– Это которая? – спросил Мазур. – У вас их много...

– Господи, какая разница? Это в принципе не важно, а?

Кому-то может показаться странным, но Мазур немного успокоился: Ольге, теперь ясно, ничего не грозит, это не самодеятельность наглых нижних чинов, это фирма...

– Итак, – сказал Смит. – Кирилл Степанович Мазур, капитан первого ранга, «морской дьявол» экстра-класса, et cetera...^[29] Что несколько пикантно, награжденный к тому же медалью ФБР за прошлогоднюю операцию «Медведь»... впрочем, ваши ее зашифровали как «Тайга», что, на мой взгляд, столь же примитивно. Отчего это штабные крысы вечно выбирают из всех названий самое дурацкое? Вот и сейчас: вы свой рейд окрестили «Кайман», мы – «Анаконда». Бездна фантазии, а? Как убого...

– Не я же придумал.

– И не я, слава богу, – усмехнулся Смит. – Вы хорошо держитесь. Хотя не можете не отдавать себе отчета в серьезности вашего... и ее положения. Кирилл Степанович, ну какого черта вы вдруг связались с Глаголевым? Пиратствовали бы себе и дальше в теплых и холодных морях... Разведка, безусловно, не ваша стезя, вы же здесь не профи, а переучиваться слишком поздно...

– Хорошо, – сказал Мазур. – Считайте, я рыдаю по своей загубленной известными переменами жизни. На этом лирическое отступление кончится или нет?

– Положительно, вы мне нравитесь.

– Ничем не могу помочь, я гетеросексуален.

– Ах, Кирилл Степанович... Вы же напряжены, вы волнуетесь. Я бы тоже на вашем месте волновался...

«Ситуация, – подумал Мазур. – Вот поди угадай, что нужно делать – тянуть время или совсем наоборот? И подсказать некому... Или все же – тянуть? Или – не тянуть?»

– Итак, побеседуем, как конкуренты...

– Нечестная конкуренция, – сказал Мазур.

– Вот уж нет, для этих игр самая честная... И коли уж вы начали в них играть, придется подчиняться правилам. Ситуация предельно проста: у вас есть приказ добыть нечто, у меня – обеспечить нашей стороне выполнение аналогичного приказа. Вы военный человек, прекрасно понимаете. Ничего личного. Я обязан выполнять приказ, вот ведь в чем сложность-то... Понимаете мое положение? Вижу, понимаете... И вряд ли станете ударяться в ненужную романтику: ругать меня последними словами, гордо становиться в позу... Я ж машина, инструмент, как и вы, дорогой. Война роботов, а? Что молчите?

– А что говорить? – пожал плечами Мазур.

– Верно. Прежде всего – оставьте иллюзии насчет того, что вас выручат, спасут, найдут. Вашего хвоста наши парни стряхнули еще на ярмарке... о, не злитесь, в разведке крайние меры применяются лишь в крайних случаях. Человеку просто стало плохо на жаре, отлежится, пройдет... Эти обезьяны – я имею в виду рядовых копов – искренне верят, что по приказу начальства взяли подозрительную парочку. Черт, да они и не поняли, что ваш паспорт был дипломатическим, простые ребята, не отличат дипломатический картон от медицинского диплома штата Юта...

– А лейтенант, конечно, ваш?

– Ну естественно. Иногда достаточно иметь одного-единственного человечка в ключевой точке. Словом, даже если вас уже и хватились, найдут очень не скоро – это не деревня, достаточно большой город... Я хочу, чтобы вы еще раз все обдумали и сами прониклись простой мыслью: помощи не будет.

– Предположим, проникся?

– Тогда пойдем дальше. Моя задача проста – вы не должны добраться до озера... или оказаться в таком состоянии, что работать под водой заведомо не сможете. И путей для достижения этой незамысловатой цели у меня только три. Не более. Первый – остается труп. Ваш. Совершенно неважно, бесследно ли вы исчезнете или станете жертвой уличных грабителей. При любом раскладе этот вариант чреват излишними сложностями. Труп дипломата – это всегда скандал, шум, статьи в газетах... Мы, откровенно признаюсь, уже не имеем здесь того влияния, каким пользовались в былые годы. К чему лишний шум? Труп не проходит...