Русская сталь - Воронин Андрей

— Вряд ли он сегодня сунется под воду, но на всякий случай… Это во всех отношениях серьезный противник. Я мог бы описать его снаряжение, но где гарантия, что он не выберет другое?

— Серьезный противник? Таких, как мы, в Союзе подготовили не больше трех десятков. Все мы знаем друг друга в лицо и еще, слава богу, не забыли. В гидрокостюме и маске опознаем верней, чем на фотографии.

— Остальные для нас не противники, — подытожил напарник.

— Не знаю, какие курсы он проходил и где применял свои таланты. Но я бы вам все-таки порекомендовал по возможности не ввязываться в драку. А если крест уже у вас, считайте мою рекомендацию приказом. Надеюсь, я имею право на приказ в рамках нашего сотрудничества?

— Успокойтесь, мы не бойцовые петухи, чтобы доказывать всему миру свое превосходство. Уже навоевались, пусть повоюют другие.

— Запомните координаты, где вас подберут. Координаты обоих вполне устроили.

— А дальше? Если б нас еще и высадили в удобном месте.

— Вот этого обещать не могу. Обратный маршрут как-нибудь сами отрегулируйте.

— До базы доберемся. Но вот крупные суммы не хотелось бы иметь в таком случае при себе. Вдруг подмокнут, где их потом сушить? Прищепками на веревку развешать?

— Люблю людей с чувством юмора. Особенно когда у них есть за душой и другие способности. По десять процентов вам уже выдали.

— Ну, это подъемные.

— Первый раз слышу такое слово. Жаль, нету времени уточнять смысл. Вот еще, пересчитайте. Остальное по факту.

Мушкетер покинул дайв-клуб. Боевым инструкторам следовало поторапливаться, чтобы в срок попасть на «рэк».

— Помнишь, обговаривали надбавку с тем, с первым. Почему ты промолчал? Этот хрен в курсе, потому и уговаривал ни с кем не связываться.

Первоначальный торг за услуги происходил еще до приезда Мушкетера. Тогда оба инструктора потребовали надбавки в случае, если им придется защищать свою жизнь. Представитель заказчика так и не дал твердого согласия, ссылаясь на невозможность подтвердить или опровергнуть факт нападения.

— Сейчас не стоит открывать рот. Этот бы точно отказался. Пришлось бы разворачиваться и хлопать дверью. Или ты морально к этому готов?

— А если в самом деле придется добавить еще покойника в этот мавзолей?

— Так вот слушай. Скажем, что вопрос был с самого начала отрегулирован. Обещали нам надбавку и пусть платят. Лично я совсем не против, чтобы нам кто-нибудь попался. Потом обрежем ухо — вот и доказательство.

— Жаль, у трупов не обрежешь. На воздухе все расползется. Помнишь, как одного подняли лет пять назад: пять минут на воздухе — и каша.

— Главное еще крест этот найти. А вдруг им кто-то дезу подпустил?

ГЛАВА 41

На этот раз Глеб не включал софита, решил обойтись обычным фонариком. Передаточный механизм, связующий штурвал с устройством поворота массивного подводного «руля», был наглухо закрыт прочным коробом. Короб этот вначале опускался на несколько метров вниз, затем проходил через судно в направлении от носа к корме. Там опускался еще на необходимое количество метров.

Вряд ли во время круиза Лаврухин мог попасть незамеченным к рулевому или забраться под потолок трюма. Искать следовало на других участках — там, где можно подобраться незаметно. Очищая короб от склизкого, нароста, Глеб заметил в одном месте нечто похожее на буквы. Поднес фонарик ближе — фабричное клеймо свидетельствовало, что короб не меняли со дня спуска «Фридриха Великого» на воду.

На случай ремонта короб не стали делать цельносварным или клепаным. Отдельные части крепились друг к другу небольшими аккуратными винтами. Глеб оценил на глаз их число. Чтобы заглянуть внутрь короба, нужно открутить не меньше двадцати винтов. А потом еще и прикрутить обратно, чтобы восстановить прежнюю картину.

Вряд ли Лаврухин мог себе позволить такую канитель. Как быстро ни работай, все равно рискуешь попасться на глаза. Глеб стал внимательно осматривать место примыкания короба к переборке. Он был плотно прижат от пола до потолка. Острие ножа удалось с усилием загнать в щель, но расширить ее не получалось.

Для продолжения осмотра нужно было перейти уровнем ниже, проплыть по коридору до ближайшего трапа. Погасив фонарик, Сиверов оттолкнулся ногами от стенки, как отталкивается спортсмен в бассейне, меняя направление в ходе заплыва.

Он уже привык к обросшим ракушками палубам, длинным запутанным коридорам. Даже к покойникам, которые плавали тут и там в каютах, будто продолжали искать выход. Сейчас он плыл по темному тоннелю коридора, ускоряясь легкими движениями ласт. Вытянув руку вперед, убирал с дороги зависшие между полом и потолком предметы — шахматную доску без фигур, одноразовый пластиковый стакан, женскую туфельку на каблуке, давно вышедшем из моды.