Тень прошлого - Воронин Андрей

– Да, – со вздохом сказал он, жуя подсохший ломтик лимона, – Балашихин, Балашихин… Неужели я и вправду такой дурак? Зря я, выходит, тогда тебе морду побил. Так ведь время какое было… Мы же все тогда четко знали, что деньги – исключительно от нечистого.

– Это ты знал, – проворчал Званцев. Он был удивлен: слова, которые говорил сейчас Забродов, с лихвой искупали то неприятное обстоятельство, что он каким-то образом остался жив. Это, пожалуй, даже хорошо: умри он тогда, и сейчас Званцеву не удалось бы услышать ничего подобного. Это было здорово. Это настоящий триумф: враг не был уничтожен физически – он капитулировал. Теперь к нему можно даже проявить милосердие… – Все нормальные люди знали совсем другое, – продолжал он. – Почему, ты думаешь, Федотов не отдал меня под трибунал?

– Да, – задумчиво протянул Забродов, – действительно… А я-то, дурак, думал… Эх!

– Ты что это? – подозрительно спросил Званцев, – уж не извиняться ли решил?

– Да черт его знает, что я решил, – сказал Забродов. – Совсем ты меня запутал с Балашихиным твоим…

– Это твой Балашихин, – жестко сказал Званцев. – Просто ему не повезло родиться таким идиотом, как ты.

Вот он и жил так: шаг вперед, два назад.., совсем как у Ильича. Воровать нельзя, но Забродов говорит, что Званцев плохой, – значит, у Званцева воровать можно…

Типично совковая психология: сначала урвать, а потом объяснить это с точки зрения высших идеалов.

– Да, – обескураженно сказал Забродов, – да…

Слушай, да ну его к черту! Нас ведь двое с тобой осталось, Мещеряков и Федотов не в счет, они – там., – Он помахал в воздухе рукой, показывая, что Мещеряков и Федотов забрались в заоблачные выси и, надо полагать, совсем зазнались, – Давай выпьем, – предложил он, – напоследок, а? А потом хоть и стреляй… Надоело все, сил моих нет. И главное, скучно…

– Не верю я тебе, Ас, – сказал Званцев. – Ну вот хоть убей, не верю. Был бы это кто-нибудь другой – поверил бы, даже, наверное, работу предложил, а вот тебе – не верю.

– Ну так и пошел ты на хер, – в совершенно несвойственной ему манере сказал Забродов. – Давай стреляй, ты ведь об этом почти двадцать лет мечтал…

Званцев внимательно посмотрел на него исподлобья.

Забродов показался ему сейчас жалким и сломленным в этом нелепом плаще, обгорелый, ободранный, контуженный и, похоже, пьяный.. Званцев покосился на бутылку: так и есть, коньяка осталось на донышке. "Эге, – подумал он. – А ведь его, похоже, и впрямь можно будет использовать! В постоянную команду его вводить, конечно, не стоит, но на раз сгодится: сходил, подстрелил, кого надо, и был убит при попытке к бегству… А подстрелить он сумеет, как никто, – хоть конкурента, хоть президента…

– Ладно, – сказал он, убирая пистолет в карман. – Давай выпьем. В самом деле, что мы как дети?

Делить нам с тобой нечего, а кто старое помянет, тому глаз вон.

Они чокнулись и выпили.

– Знаешь, – сказал Забродов, – просто камень с души… Говно это все – принципы, вендетты там всякие… Я это давно понял, только признаться боялся – даже себе.

– Вот и хорошо, – сказал Званцев, тщательно пряча презрительную улыбку. – Мне всегда казалось, что у нас с тобой вышло досадное недоразумение. Работать на меня пойдешь?

– Работать? – с сомнением переспросил Забродов, снова принимаясь вертеть в пальцах пустую рюмку. – Работать… Слушай, а ты, часом, не пьян? Что-то быстро ты на мировую согласился. На тебя непохоже.

– На тебя тоже, – сказал Званцев. Он вдруг понял, что и в самом деле не слишком трезв. Конечно, по сравнению с тем, что было полчаса назад, он сейчас был в полном порядке, но если подойти к этому вопросу объективно… – Знаешь, – сказал он, – а ведь это же смешно.

Был бы здесь кто-то третий – помер бы со смеху… Сидят два бывших спецназовца, которые всю жизнь мечтали порвать друг другу глотки, и откровенничают, как старые девы за бутылкой кагора.

– Да что тут смешного? – пожал плечами Забродов. – В конце концов, мы же цивилизованные люди.

Можно же договориться…

– Ты не это ли имел в виду, когда говорил о деле, которое тебе надо закончить? – спросил Званцев.

– А хоть бы и это… Так что ты там говорил про работу? Учти, подслушивать и подглядывать я не намерен: не приучен, с души воротит, да и не моя это специальность.

– Не дрейфь, Ac, – благодушно сказал Званцев. Он чувствовал, что последняя рюмка коньяку была лишней: его снова повело, и он торопился закончить разговор, пока его не развезло окончательно. – Подберем тебе работу по специальности. Это же грех – использовать такого специалиста не по назначению. Если честно, тебе равных нет… У Егорыча большие планы, так что работа найдется.