Тайна Леонардо - Воронин Андрей

Не договорив, он поднялся, вернулся к двери и выглянул в коридор:

– Заходи.

В комнату вошел тот самый фраер в темных очках, со спортивной сумкой через плечо. Очки свои он не снял даже в помещении, так что глаз было не разглядеть. Выражение лица у него было как у дубовой колоды – не в том смысле, что тупое, а в том, что непроницаемое, держался он свободно, как будто даже не догадывался, куда пришел и что за люди на него сейчас смотрят.

– Пришлось подыскать Секе замену, – сказал Кот. – Вот, знакомьтесь, это...

– Черный Человек! – опять заверещал Короткий, к которому после расправы над Беком вернулось прекрасное настроение.

– Черный так Черный, – усмехнулся Кот. – Ты не возражаешь? – спросил он у фраера.

Фраер, которому с легкой руки Короткого теперь предстояло на некоторое время стать Черным, равнодушно пожал плечами и опустил на пол сумку.

– Ты где его нарыл? – подал голос Бек, который уже немного пришел в себя.

– Где надо, – ответил Кот и снова уселся в кресло.

Бек наконец вспомнил, что во рту у него торчит сигарета, чиркнул дешевой одноразовой зажигалкой, закурил и, поднявшись со стула, приблизился к Черному. Вытянув шею и слегка наклонившись, он сунулся носом чуть ли не в самое его лицо – сначала с одной стороны, потом с другой, будто принюхиваясь или пытаясь заглянуть под темные очки, а потом пошел вокруг него разболтанной блатной походочкой, оглядывая со всех сторон, как неодушевленный предмет.

– Странный запах, – сообщил Бек, закончив обход. – Мусором воняет...

Гаркуша подавил вздох: едва избавившись от одних неприятностей, Бек уже искал другие. Впрочем, этот фраерок, с головы до ног одетый во все черное, как какой-то доморощенный ангел смерти, Гаркуше тоже не нравился. Было неизвестно, кто он такой, откуда взялся, чем дышит и на что годится. А кроме того, учитывая масштаб затеянной ими операции, расслабляться и благодушествовать все они не имели права: на каждом шагу их могла подстерегать ментовская подстава, так что в чем-то Бек, несомненно, был прав...

Черный не обратил на реплику Бека внимания, словно тот и вовсе ничего не говорил. Темные стекла очков бесстрастно поблескивали, на бледном спокойном лице не дрогнул ни один мускул.

– Уймись, Бек, – сказал Кот. – Сядь. Черный – человек проверенный. У него такие рекомендации, какие никому из вас даже и не снились.

– Рекомендации, надеюсь, не с Петровки? – поинтересовался Короткий, вытряхивая из лежавшей на столе пачки сигарету.

Черный снова промолчал. Задумчивый Клава, блестя стеклами очков, развернулся на своем крутящемся стуле и, не вставая, подбросил в затухающий камин березовое полено.

– Какая там Петровка, – сказал Кот, снова окутываясь густым облаком табачного дыма. – Петровка в Москве, а мы – сам знаешь где...

– Да, действительно, – с легкой иронией согласился Короткий, – никак не привыкну.

– Рекомендации, – устраиваясь на жестком скрипучем стуле, недовольно проворчал Бек. – Рекомендации... А работать за него рекомендации станут? Кто он вообще такой?

– Стрелок, – ответил Кот. – Это все, что тебе нужно знать.

– Стрелок, – не унимался Бек. – Сигареты стреляет?

Не меняя выражения лица, даже не повернув в его сторону головы, Черный вдруг вскинул правую руку, и Гаркуша обмер, увидев в ней пистолет с глушителем. Если фокусы Короткого с ножом, который то возникал, то исчезал незаметно для постороннего глаза, могли удивить кого угодно, то этот трюк вообще был сродни волшебству: все-таки пистолет, да еще с глушителем, – это тебе не ножик...

Раньше, чем кто-нибудь успел среагировать, хлопнул выстрел. Выброшенная затвором гильза звякнула о каминную решетку, Черный опустил пистолет.

Гаркуша посмотрел на Бека. Он не удивился бы, увидев дыру у него в виске, но Бек как ни в чем не бывало сидел на стуле, держа сигарету между пальцами левой руки, и с нескрываемым презрением смотрел на Черного. Поискав глазами, Гаркуша нашел дырку, пробитую пулей в светлой сосновой обшивке стены.

– Ну, – сказал Бек, – и что это значит? Стенки дырявить любой дурак умеет. Или ты думал, что я тебя испугаюсь?

Гаркуша посмотрел на Кота. Тот сидел, вольно раскинувшись, в кресле-качалке, слегка покачивался и с совершенно непроницаемым лицом наблюдал за происходящим. Правда, глаза у него были слегка прищурены и как-то странно поблескивали, но что означает этот блеск, Гаркуша, честно говоря, не понял.