Брат 2. Америка, бойся русских - Колычев Владимир

Это было что-то невероятное. Длинный коридор в две трети человеческого роста, стены, укрепленные арматурными прутами, а кое-где и листовым железом, лампочки под потолком.

— Ну что, нравится? — самодовольно спросил мужик

— Да не то слово…

— Целый год работали…

— А кому-то на шару подфартило, — тихо буркнул Антип.

— Заткнись! — цыкнул на него мужик. — Уходить надо…

Он достал откуда-то какие-то белые одеяния — что-то вроде зимних маскхалатов. Один натянул на себя. Ни дать ни взять — разведчик-диверсант времен Второй мировой войны.

Маскхалатов хватило на всех.

— С нами еще двое уходить должны были. Да отказались, — пояснил мужик.

Почему отказались, не объяснил. Как не просветил насчет того, где они взяли ткань для маскхалатов.

— На лыжах ходить умеете? — спросил он.

— А что, и лыжи есть?.. Митя пребывал в трансе.

— А ты думал…

И точно, в общей куче под маскхалатами лежали и лыжи с палками. Самодельные, грубой работы. Но хоть что-то…

— Мы еще под Новый год уйти хотели, — объяснил мужик. — Да задержались…

Причины задержки он называть не стал. Да Никите было все равно. Главное, что ему посчастливилось попасть в мехцех в самый подходящий момент.

Только посчастливилось ли?..

Один раз он уже уходил в бега. Из автозака дал деру, но оказался заложником ситуации. Уголовники взяли его в оборот, назначили за него выход…

Зато в дальнейшем он смог уладить свои дела. Смог выпутаться из истории с похитителями. Сумел взять под контроль еще куда более серьезную ситуацию…

В маскхалатах, с лыжами под мышкой они двинулись по шахте.

— А землю вы куда девали? — спросил Митя.

— На пол в мастерской высыпали. Потом утрамбовывали…

Теперь понятно, почему пол в мехцехе такой высокий.

— Неужели никто ничего так и не заметил?..

— Ха-ха! Никто!.. Бывало, солдаты со шмоном приходили. Шмонают мастерскую, а мы даже работы не прекращаем…

— Оборзели…

— Оборзели, — легко согласился прыщавый. — Все борзеем. Поэтому скоро на свободе будем…

— Сплюнь! — одернул его Антип.

Наконец они добрались до конца шахты. Метров сто прошли, не меньше. Мужик с ходу дернул за какую-то веревку. Посыпалась земля. Обнажился проход на волю. Дыра, через которую легко мог пролезть человек.

Подземный ход выходил в овраг, метрах в тридцати от забора колонии. Все точно рассчитали «кроты».

Беглецы выбрались на дно оврага. Мужик закрыл ход фанерой. Затем засыпал снегом — его вокруг полно. И с темных небес снег валит — следы заметает.

Дальше путь продолжили на карачках. По дну оврага, который уходил в заснеженный лес. Часовые с вышек заметить их не смогли.

В лесу уже можно было подняться на ноги. Никита встал на лыжи, закрепил их на сапогах самодельными креплениями.

— Э-эх! Понеслась нелегкая! — Первым по снегу заскользил Копач.

Никита уже знал, как кличут мужика. На удивление точная кличка. Копач от слова «копать». А выкопал этот трудяга целые горы земли.

Лыжи паршивые. Плохо скользили по снегу, все норовили слететь с ноги. Но хоть в снег не проваливались, и то хорошо.

За пару часов беглецы прошли километров пятнадцать. Если бы им на пути попался какой-нибудь лесник или охотник, вряд ли он признал бы в них беглых зэков. Что ни говори, а за идею с маскхалатами Копачу можно было бы присвоить Нобелевскую премию…

Все эти два часа Никита шел как завороженный. Он все еще никак не мог осознать во всей полноте нахлынувшую на него действительность. Именно нахлынувшую. Все произошло так быстро, внезапно. Как будто он попал в сильное течение, которое уносило его навстречу неизвестности.

Еще совсем недавно он напряженно осмысливал серьезность положения, в котором оказался. Думал, как сладить с приблатненной шпаной, как обуздать кураж «новых» братков. Думал и не находил правильного решения. И тут на тебе — совершенно неожиданное решение всех его вопросов…

Что это? Невероятная случайность? Или дар судьбы?.. А может, то и другое…

Одно плохо. Он не может связаться с Мартой и Валерой. Они, возможно, уже знают, как вытащить его из неволи. Возможно, у них уже готов пакет фальшивых документов, по которым он сможет покинуть Россию. Они бы вырвали его на свободу. И переправили бы за рубеж. И никаких проблем…

А сейчас у него проблем полон рот. Ни документов, ни нормальной человеческой одежды. Хоть с деньгами проблем нет. Как нет самих денег…

Но ничего, он прорвется. Как-нибудь да свяжется с Валерой. Запросит у него помощь. Сейчас главное — подальше от лагеря уйти. И не попасть впросак, как в том случае, когда он бежал из автозака.

— Нас уже, наверное, всерьез хватились, — сказал Антип.

Он шел позади Никиты. Самопал при нем. Только несерьезное это оружие. Под маскхалатом спрятан. Пока достанешь, пока чиркнешь коробком по спичкам… И все же это оружие. И может выстрелить в спину.

— Хватились, — кивнул прыщавый. — Только не скоро врубятся, куда мы делись. Копач все предусмотрел…

— Все схвачено, — довольный высокой оценкой собственных заслуг, кивнул Копач.

Как собака дышит. Запыхался от быстрой ходьбы, устал. Но нельзя останавливаться. Надо идти до тех пор, пока ноги держат. Пока ночь на лес не опустилась.

— Одна проблема, — сказал Антип. Никита почуял спиной его злобный взгляд.

— Какая?

— Не нравятся мне эти мурики. А вдруг они наседки? Вдруг их нарочно к нам подсунули?..

По их с Митей адресу вопрос.

— Ерунда, быть этого не может… Да и какая разница? — простодушно решил прыщавый. — Все равно с нами…

— А большая разница. Вдруг они обратно повернут?

— Не повернут…

— Конечно, не повернут…

Никита резко остановился. И развернулся к Антипу. Тот остановился несколькими секундами раньше. И сейчас доставал свой самопал.

— Ну ты и придурок! — с сожалением покачал головой Никита.

И рывком подался к нему. Ткнул его палкой в живот. И палкой же выбил из рук самопал, вслед за которым в снег полетел и спичечный коробок.

— Ну против кого ты рыпаешься, осел?

Никита подошел к нему еще ближе и врезал кулаком в лоб. Бедняга потерял равновесие и сел задницей в снег.

Противник несерьезный, поэтому Никита бил в полсилы.

Копач и прыщавый не пытались заступиться за своего товарища. Даже с осуждением смотрели на него. Никита поднял самопал и коробок спичек. Скептически осмотрел оружие.

— Чем заряжен? — спросил он.

— Ничем, — замотал головой Антип.

— Сейчас проверим…

Он направил «ствол» на зэка. Чиркнул коробком по спичкам. Сера вспыхнула, зашипела.

Антип стал белым как мел, глаза чуть не лопнули от страха и напряжения. В самый последний момент Никита отвел «ствол». Впрочем, он мог и не делать этого. Выстрела не было. Слишком большой оказалась дырка для запала. Вся энергия заряда вышла через нее.

— Дерьмо! — Никита презрительно отбросил самопал.

— И ты тоже дерьмо! — тем же презрением окатил и Антипа.

Затем обернулся к Копачу:

— Зачем ты взял с собой этого идиота?..

— Так получилось, — смущенно пожал тот плечами.

— Куда мы сейчас идем?

— Не знаю…

— Куда глаза глядят? Без конкретного плана…

— Получается, так… Нам бы сейчас как можно дальше уйти от зоны…

— Что ж, идите. Но без меня…

— Без нас, — поправил Митя.

— Без нас, — кивнул Никита. Ему казалось, что он принимает правильное решение.

— Жрать хочу, — невесело изрек Митя.

— Терпи!

Ничего другого Никита предложить ему не мог.

Второй день они блуждали по лесу. Сначала сторонились человеческого жилья. А сейчас и рады были бы забрести в какую-нибудь деревеньку. Да куда там. Как будто нечистая водила их по глухим чащобам, уводила от обжитых мест.

А снег все валил и валил. Как будто в небесах образовалась прорва. Одно хорошо, если бы окрест водились волки, они бы не могли догнать беглецов. Слишком высокий снег серьезно мешал охоте.

Терпения Мите хватило ровно на пару часов. Нет, он не упал в снег, не стал биться в истерике или грызть кору деревьев. Просто им повезло. Они вышли на окраину какого-то села. Митя обрадовался так, как будто пришел конец его мучениям. А может, он ожидал, что их будут здесь встречать хлебом с солью?

Если так, то он заблуждался. Хлеб и соль пришлось добывать самим.

Никита вспомнил, как однажды он уже оказывался в подобной ситуации. Скрываясь от ментов, он жил в дачном поселке. С голодухи по ночам воровал кур. И ничего, его ни разу не застукали. Сегодня он решил повторить «подвиг».

Прежде всего они дождались темноты. И под покровом ночи вдоль русла замерзшей, засыпанной снегом речушки двинулись к окраинному дому.