Брат 2. Америка, бойся русских - Колычев Владимир

— …Ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, все полковникам стелила, ноги на ночь мыла… — тихо пропела Янка.

— …И перо за это получай! — закончил Клим. — Она знала, кто я такой. Она знала, что ее ждет…

— А девка она хорошая, — покачал головой Чингиз.

— Но ты же дань с нее получил, — усмехнулась Янка.

— Хорошая была дань… Надо было еще раз взять, а потом мочить…

— За базаром бы следил, — толкнул его в бок Клим.

И взглядом показал на водителя. Тот все слышал. Все запоминал. Делал выводы.

Чингиз понял, что упорол косяк. И так же быстро понял, как его скинуть.

— Здесь сверни, командир! — весело улыбнулся он таксисту.

Только в глазах вечная мерзлота.

Водитель свернул в проезд между домами. До двора еще метров сто, а по обе стороны дороги сквер.

— Тормози, приехали… Спасибо!..

Клим даже не понял, как в руках Чингиза появился нож. Зато видел, как вздрогнула Янка, когда перо по самую рукоятку вошло в сердце таксиста. Дура, она еще боится смерти. Но ничего, они с Чингизом научат ее презирать смерть.

Чингиз преспокойно распихал по карманам выручку водителя. Даже Янке подмигнул. Мол, не бзди, с ним не пропадешь.

Через сквер они вышли на дорогу. Снова поймали машину. И на ней уже убрались из Москвы. Нечего им здесь пока делать. Надо ждать, когда уляжется волна.

— Игра есть? — тускло спросил Клим. Скучно ему.

— Есть! — кивнул Чингиз.

Зато этому все в радость. И дом деревянный под Ярославлем. И Янка, которая здесь за хозяйку. Чингиз глаз с нее не сводит. Как кот на мышь облизывается.

Об Альбинке он уже забыл. Сейчас у него другая звезда — Янка. Только она ему в руки не дается, за Клима все прячется…

— «Стос»? — спросил Чингиз.

И почему-то посмотрел на Янку.

Ухаря, к которому Альбинка ушла, они на конкретную сумму поставили. Чингизу куш в пять штук баксов обломился. Огромадные бабки.

— Ставлю все!..

Все на кон ставит. Очумел он, что ли?..

«Стос», «свара» — чумовая игра. Пацаны на зоне ее боялись как огня. И в то же время тянулись к ней. Все решалось в один момент. Раз, и у кого-то все, а у кого-то ничего. Думать не надо. Все зависит от везения. И от ловкости рук.

— Лоб в лоб, — кивнул Клим.

Чингиз картежник опытный. И Клим «на шанс» играет нехило. Но сейчас он хочет играть честно. Не потому что такой правильный. А потому, что не хочет, чтобы его кинули.

Азарт впитался в кровь. И уже никакая сила не могла заставить его отказаться от игры. У него тоже есть пять штук баксов. Он их может проиграть. А может и выиграть.

— Янку хочу, — тихо сказал Чингиз.

— Что? — не сразу въехал Клим.

— Янку на кон ставь!..

Глаза у него блестят, как у хана Батыя на Киев.

— Ты чо, в натуре? — нахмурился Клим. Западло это — девку свою на кон ставить. Но ведь он может выиграть. И куш в пять штук баксов урвать.

— Янку хочу! — уже громче говорит Чингиз.

Ответом ему послужил щелчок взводимого курка. Это Янка бесшумной кошкой подскочила к Чингизу, приставила к затылку «ствол».

— Запомни, мудак, я тебе не какая-то дешевка!..

Возможно, Чингиз испугался. Не виду не показал. Просто удивился.

— Убери «ствол»! — велел Клим. — Никто играть на тебя не будит…

— Шутка! — мигом подтвердил Чингиз.

— Счас пуля башка попадет, совсем шутка будет! — зло передразнила его Янка.

Но ствол опустила. Только к самой двери отошла.

— Я не дешевка, — повторила она.

— Знаю, — кивнул Клим.

— Это ты Альбинку мог ложить под кого попало!..

Клим усмехнулся. Альбинка и под него без всякой охоты ложилась.

— Это кто у нас «кто попало»? Чингиз?.. Ты, Янка, беса не гони! Чингиз пацан свой в доску!..

— В гробовую… — буркнула Янка.

— Что ты там сказала? — сморщился Клим.

— Ничего… Сказала, что не надо меня на кон ставить… Я и без того могу хорошей быть…

Вот за что Клим ценил Янку — тяж это за ее обтекаемость, Не нравилось ей, что он трахал Альбинку. Завидовала ей, ненавидела ее. Шумела, громы и молнии метала. Но истерик не закатывала, головой о стену не билась Простила измену… Хотя можно ли это было назвать изменой. Янку он ведь никогда не любил. Она ему как подруга, не более того. А на кукан он ее не тянул, сама на шершавого нанизалась. Еще давно, до того, как на зону его зачалили. Ей тогда всего пятнадцать лет было

Дед у нее шибко крутой И братан родной конкретный пацан. Потому и пришлось ему в любовь с Янкой играть А сам-то он на ее подругу запал. Дружка ее Толика — было дело — в темном переулочке перышком пощекотал А этого ублюдка Никиту грохнуть хотел И грохнул бы…

Но нет уже Альбинки. Не захотела она оставаться с ним. Отбилась от рук. Только на тот свет ей и дорога… А может, он все-таки погорячился?.. Да нет, все правильно — бешеных коров отстреливают…

Нет больше Альбинки. Зато Янка осталась. Только ему как-то все равно — есть она или нет. Не боится он ее деда И брат ее Славик ему до фонаря. Никого он больше не боится. Но Янку от себя гнать глупо..

— Хорошей, это как? — спросил Клим.

Это для Альбинки секс как наказание. А Янка всегда и все делала с удовольствием А по пьяни еще извращаться любила.

— Скучает Чингиз, — сказала она. — Я могу повеселить. Ты только скажи..

Примерно это он и ожидал услышать

— И скажу

Целых две недели они безвылазно сидят в этом доме Вдруг их личности установлены?.. Вдруг Их сейчас менты днем с огнем ищут, во всероссийский розыск подали?

Хорошо, Янка в магазин бегает Харч приносит, водку. Жрать готовит, убирается за ними. Ведь она Климу как бы жена. По крайней мере, она так считает

В постели она одного только Клима ублажает. А Чингизу остается только одно — «гусю шею» точить под ее стоны и скрип кровати. Сперма в башку ему бьет Не зря он пять штук против Янки ставит

— Развесели братуху, — кивнул Клим. — От тебя не убудет…

Чингиз от радости на месте подскочил. Развернулся лицом к ней.

— Янка, ты мой муреночек!.. — потер ладони от удовольствия.

— Муреночек! — хмыкнула она. — Муреночкам подарки дарят… Короче, полштуки баксов гони. И я вся твоя…

Вот так, умыла пацана. Это с Климом она по любви спит. А с Чингизом через подарок. Всего-то пятьсот долларов…

— Об чем базар! — осклабился Чингиз. Подошел к ней, обнял за талию. Хотел увести в комнату.

— Ага, разогнался! — осадила его Янка. — А шампанским даму угостить…

Вместо шампанского была водка. Янка надралась в зюзю. Чтобы легче Чингизу отдаться… Только все равно она шлюха…

Ничего не дрогнуло внутри у Клима, когда она скрылась в комнате Чингиза.

Он мог и не отдать ее Чингизу. Но отдал… И Альбинку отдавал… Они же с Чингизом как братья — у них должно быть все общее…

Клим внимательно наблюдал за Янкой. Подходит к иностранцу. О чем-то его спрашивает. Под путану косит, услуги свои предлагает.

Май, весна, у мужиков кровь играет. Тепло, девки в коротких юбках. После долгой зимы даже к кривым ногам глаза прилипают. А у Янки ножки — ништяк. Фигурка не слабая. Лицо, правда, малость подкачало. Но зато волосы у нее роскошные, водопадом с плеч спадают Не должен иностранец отказаться Не должен, но отказывается.

Янка делает вид, что жутко расстроилась. Раз. и ее пальчики в кармане у клиента. Два, тот резко дергается, хватает ее руку… Вот это облом!..

— Полиция! — на ломаном русском кричит иностранец.

Идейный попался. Воровку поймал. И сразу полицию требует. Нет чтобы миром договориться.

Но полиции в Москве нет. Только милиция. Пожалуйста, получите.

— Московский уголовный розыск! Лейтенант Скрипкин! В чем дело, гражданин? — Клим тут как тут. На ходу разворачивает красные корочки.

— Вор! — вращает глазами иностранец. — Воровка!..

— Разберемся!..

Он вырывает Янку из его лап. Ведет ее к машине. Вот она, в двух шагах. Белая «шестерка». За рулем Чингиз.

Все продумано до мелочей. Как знал Клим, что Янка в этот раз спалится.

— Козел! — зло процедила она сквозь зубы.

И обернулась, посмотрела на иностранца, который в свою очередь рассматривал их машину. Неужто номера срисовывает. Точно козел!.. Хорошо, номера предусмотрительно заляпаны грязью.

— Еще что скажешь? — холодно спросил Клим.

— Мурый дядька попался, неужели ты не въехал?

— А может, пальцы у тебя деревянные?

Снова они в Москве. А до этого полгода на хате просидели. Жили — не тужили. Водку жрали. Янку потрахивали. Клим спал с ней всегда, а Чингиз — пока все бабки на нее не спустил. Она ведь не дура просто так ему отдаваться.

Баба она понятливая во всех отношениях. Легко с ней, хотя и не всегда. И просто. С Альбиной куда сложней. Та все на сторону смотрела, все норовила от Клима отколоться. Чуть на нож не посадила. А Янка жить без него не может. Мать родную за него продаст