Двойной удар Слепого - Воронин Андрей

– Собачий холод! – пробормотала женщина.

«За время, проведенное на Востоке, я привыкла к теплу и только сейчас, когда покинула свой новый дом, стала ощущать холод. Наверное, я очень сильно изменилась за эти годы».

Кроме того, что было холодно, еще и шел дождь – мелкий, нудный, противный. Марина смотрела, как капли стекают по стеклу, заштриховывая площадь с позеленевшим памятником, здания, прохожих под пестрыми зонтами, разноцветные автомобили.

«Да, погода не из лучших, – подумала Марина. – Надо принять душ, взбодриться».

Она разделась, сняла искусно изготовленный темный парик и направилась в ванную комнату. Марина долго плескалась, приходя в себя, под теплой ласковой водой.

Наконец она с удовольствием потянулась.

«Вот теперь я в полной боевой готовности!»

Не вытираясь, она накинула на влажное тело гостиничный махровый халат и уже в нем вошла в комнату.

Марина распаковала чемодан, тщательно осмотрела все отобранные для поездки вещи и отметила, что она действует довольно предусмотрительно. Если бы вдруг на таможне кому-то пришло в голову открыть ее чемодан и начать разбираться в вещах, то вряд ли даже самый дотошный таможенник догадался, что эта привлекательная англичанка является профессиональным убийцей и прилетела в Вечный город с заданием убрать Аль-Рашида – одного из самых богатых и влиятельных людей Востока.

Мягкая кожаная куртка, такие же мягкие кожаные брюки, свитер, лыжная шапочка, водительские перчатки, тонкие резиновые перчатки и масса всевозможной косметики. А почему бы у молодой симпатичной женщины и не быть такому количеству косметики?

Она же следит за собой, ревностно относится к своей внешности. Правда, в двух красивых коробочках, где были разложены тюбики с губной помадой, хранились пули для снайперской винтовки. Пули были специальные, обладающие очень точным полетом и очень большой разрушительной силой. Пули были искусно спрятаны в тюбиках.

Никаких документов, никаких фотографий Аль-Рашида и его любовницы, никаких адресов Марина Сорокина, она же Фиона Лоуренс, при себе не имела.

Всякую информацию лучше всего держать в голове, там до нее практически невозможно добраться постороннему. После одного из проколов Марина больше не доверяла бумагам и никогда не возила их с собой. Она старалась все запоминать. Ее память была отлично натренирована. Огромное количество адресов, телефонных номеров, имен, географических названий, дат и прочих данных – все это хранилось в ее голове, и хранилось надежно.

Тщательно одевшись, прихватив с собой зонтик и закинув на плечо кожаную сумку, Марина покинула свой номер, предупредив портье внизу, что, если кто-нибудь будет ее искать, пусть оставит записку. Когда она вернется и куда уходит, Марина докладывать портье, разумеется, не стала.

Перейдя площадь, Марина прошла квартал и завернула в уютное кафе. Вернее, это было не кафе, это был небольшой ресторан, который держала итальянская семья. Марина заказала равиолли, бокал вина и бараньи ребрышки с овощным гарниром. Перекусив, рассчитавшись с услужливым хозяином, Марина направилась к отелю «Хилтон».

Ей надо было уточнить, приехал ли Аль-Рашид.

В последнее время она не очень-то полагалась на полковника, начальника секретной службы. Он мог и ошибиться, и тогда ее поездка в Рим оказалась бы безрезультатной.

Когда Марина добралась до «Хилтона», она не стала заходить внутрь и расспрашивать служащих. Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Она перешла на другую сторону улицы, уселась в кафе прямо у большого окна, заказала кофе и рюмку коньяка. Закурила длинную коричневую сигарету – сигареты она привезла с собой – и стала смотреть в окно.

Зимние сумерки быстро сгущались, вспыхивали огни рекламы, зажигались окна в отеле. Наконец Марина увидела то, что хотела увидеть. Окна на втором этаже «Хилтона» зажглись, причем зажглись одно за другим сразу все.

«Ну что ж, прекрасно, исключено, что это кто-то другой, а не Аль-Рашид, ведь номер выкуплен на несколько лет вперед».

Прямо напротив отеля «Хилтон» стояло большое старинное здание в строительных лесах, его огораживал высокий дощатый забор, украшенный яркой рекламой.

«Хорошо, – отметила про себя Марина, – очень хорошо, на фоне этой пестроты не так виден человек, он сливается с ней».

Расстояние от здания до отеля составляло, метров сто пятьдесят. С такого расстояния такой профессионал, как она, никогда не промахнется. Самое главное, как понимала Марина, чтобы Аль-Рашид не приказал слугам опустить плотные шторы. Тогда, естественно, стрелять будет абсолютно бессмысленно.